Паргоронские байки. Том 6

Два орбитальных лифта уже отстыковались, два роителя были полностью загружены. Оставался третий. На него грузно взошел Поползень, вступил Свиристель. Все остальные сурдиты были уже там — сегодня последние из них покинули Туманное Днище, ушли подземными туннелями.

- Мы спросим еще раз, - негромко произнес Штаб. - Ты желаешь остаться здесь?

- Да, - подтвердил Фар’Дуватхим.

- Это ваше общее решение? Никто из вас не желает присоединиться?

- Мы долго это обсуждали. Нет. Мы не побежим.

- Это ваш выбор. Мы уважаем его. Но второго шанса не будет.

- Мы знаем. Прощай, ла-ционне.

- Прощай, нактархим.

Штаб расправил все конечности. Последний орбитальный лифт отстыковался, и теперь только этот суперкомплекс был здесь, внизу. Фар’Дуватхим и Кор’Скатон знали, что последует — они переместились как можно дальше, частично ушли в Тень, и оттуда смотрели, как вспыхивает повсюду Магистратум.

Штаб уничтожал наследие ла-ционне. Кровь ничего не желала оставлять гохерримам. Эти дикари умеют только разрушать, они недалеко ушли от первобытных существ, от диких зверей. Их кровожадность и злоба сумели поставить на колени весь Паргорон — пусть же они торжествуют в своей пустыне. Технологий и заводов ла-ционне они не получат.

- Они приближаются, - сказал Кор’Скатон Фар’Дуватхиму. - Ты видишь?

Нактархим посмотрел вдаль, на мерцающий горизонт. У него не было такого ментального восприятия, как у кэ-миало, но и он почувствовал пылающие ауры. Гохерримы обнаружили, что королевство Поползня опустело, и всей лавиной ринулись вдогонку — но они не успевали.

Взметнувшийся огненным вихрем Штаб обрушил перед ними землю, выпустил ядерные ракеты — и нанес последний удар по Магистратуму. Столица ла-ционне превратилась в пылающий ад, искореженную груду обломков. От центра взрыва волнами расходились оплавленные металлические скалы. Бывшие здания, бывшие фабрики и транспортные пути.

Описав еще один круг, суперкомплекс ушел в небо и исчез в пасти роителя-флагмана. Колоссы замерцали, загудели — и скрылись в космическом мраке. Им вслед летели бесчисленные вспышки, гохерримы разрывали пространство и бежали прямо по воздуху… но их злоба была бессильна.

Эту добычу Зубы упустили.

55223 год до Н.Э, Паргорон, Серый Монастырь.

Подземный Паргорон весьма обширен. Чаша вся источена ходами и туннелями, и эти червоточины также полны жизни. Однако даже гохерримы не решаются гулять здесь свободно — слишком легко заблудиться во тьме, а бесконечный лабиринт полон опасностей. И если всяких поргулов и варкамов бесстрашный воин встретит клинком, охотно поглотит душу и подкрепит силы мясом, то совсем иное дело — те, для кого ты сам лишь закуска.

Ларитры. С тех пор, как они вырвались из двойного трупа Легких, родились из этого колоссального сиамского близнеца, они тоже не переставали развиваться. Легкие были неразумны, они были почти растением — и таковы же изначально были и ларитры. Безмозглый ядовитый дым, высасывающий всех, кого удавалось сцапать.

Но чем больше ларитры напитывались чужой энергией, тем больше поглощали и чужих чувств, мыслей, знаний. Постепенно это формировало их разумы — чуждые и холодные, но разумы. Постепенно у них образовывались личности.

Изначально их было всего девятнадцать, но со временем они стали делиться на множество малых особей. Они стали подражать другим существам. Научились общаться. Имитировать поведение плотских существ.

Их все больше интересовала жизнь живых. Они не разделяли их глубинных эмоций, зато внимательно следили за их внешними проявлениями и обстоятельствами, при которых те проявляются. Ларитры анализировали каждый шаг тех, кто обитал на поверхности, подражали сурдитам и ла-ционне, гохерримам и нактархимам, бушукам и гхьетшедариям, кэ-миало и даже Органам. От всех они брали то, что их больше интересовало, но внутри оставались все теми же клубами токсичного дыма.

- Лахджа назвала бы их психопатичными, - заметил Дегатти.

В конце концов ларитры сформировали для себя «шкурки». Не вторые тела, как у гхьетшедариев, но и не чисто иллюзорные маски, Ярлыки, как у Мазекресс, Мизхиэрданна и Саа’Трирра с его детьми. Что-то среднее. Они изначально делились на женские и мужские особи — в них не было ничего женского и мужского в анатомическом смысле, но была некоторая разница в самоощущении и восприятии мира.

И сегодня девятнадцать ключевых, «материнских» и «отцовских» ларитр собрались в месте, которое они называли Серым Монастырем. Оно не было монастырем, оно вообще не имело отношения к религии, но ларитры дали ему имя, когда еще смутно понимали саму концепцию словесных обозначений.

- Осуществляю руководство, - негромко произнесла сильнейшая из «материнских». - Буду зваться Лиу Тайн.

- Руководство два, - не отстал сильнейший из «отцовских». - Именуюсь Све Роаг.