Пари

«Значит ты не ошиблась, Валентина, ты ему, действительно приглянулась. Седина в бороду, бес в ребро, хотя седины-то у него как раз и нет. А может, правда, что-то вспомнил? Да не съест же он тебя, в конце концов в ресторане! Что ты теряешь?» — за доли секунды эти мысли пронеслись в голове Вершининой.

— Только желательно ближе к вечеру, днем мы с сыном едем ему за подарком.

— Я хотел вам предложить то же самое, — обрадованно произнес Иван Кузьмич, — значит, я пришлю машину часам к шести? Вы где живете.

Она продиктовала ему адрес.

— До завтра, Валентина Андреевна, — попрощался Коломиец и положил трубку.

Звонок Коломийца заставил мысли Вершининой вернуться к делу Федорова.

«Практически закончился второй день расследования, в понедельник должен прийти Никита Петрович. Что у нас есть ему сообщить? То, что его брат не виновен? Это, во-первых, нужно доказать, а во-вторых он и сам в этом не сомневался. Надо искать настоящего убийцу. Приблизились ли мы хоть немного к разгадке? Зотов и Симягин, по сути, не имеют железного алиби, хотя косвенно Зотову смерть Федорова, как бы не выгодна, Дмитрий был фаворитом в предстоящем турнире.

С другой стороны, Симягин говорит, что не сомневался в победе Сулейманова. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что Симягин, когда спорил, был изрядно „подшофе“. Если он поспорил сгоряча и утром понял, что придется выложить пять тысяч баксов, что по сегодняшнему курсу почти сто двадцать тысяч рублей (деньги и для директора крупной фирмы приличные), вполне мог „заказать“ Федорова за гораздо меньшую сумму.

Жена Чебакова, довольно экспансивная особа, уговорила своего мужа спонсировать Дмитрия. Для чего ей это было нужно? Как она говорит, чтобы мужу легче было выбивать кредиты. Может быть и так. Надо проверить, не кроется ли за этим что-то другое?

Ее дочь, отвергнутая Федоровым, наверное, могла бы решиться на убийство из ревности, но она уехала на три дня раньше, чем произошло убийство. Да и настолько ли сильны были ее чувства? Кстати, необходимо узнать, когда она приезжает.

Сын Ивана Кузьмича тоже не мог убить в силу своего отсутствия, с таким алиби не поспоришь. Хотя мотив у него был, Светлана ушла от него к Дмитрию. Слишком много версий, и не одну из них просто так не отбросишь.

Может быть, Анжела Голубева сумеет что-то прояснить. Хорошо бы Антонов нашел ее сегодня. Но он не звонит, значит еще не встретил ее».

Вершинина набрала номер телефона Антонова-старшего. Собственно говоря, старше своего брата-близнеца Николая он был всего на полчаса и похож был на него как две капли воды, но вот характеры у них сильно отличались.

Трубку взяла жена Александра.

— Оля, добрый вечер, это Вершинина, Саша еще не вернулся?

— Валентина Андреевна, здравствуйте, — похоже, что Ольга уже спала, голос ее был вялым и сонным, — он звонил, сказал, что задержится, но еще не приходил.

— Я тебя разбудила, ты уж извини меня.

— Ну что вы, я просто задремала перед телевизором, теперь хоть конец фильма досмотрю.

— Напомни Александру, чтобы позвонил, как появиться, хорошо?

— Напомню, если снова не усну, — усмехнулась она.

— Ладно, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Валентина Андреевна.

Решив, что «Европу» не осилит, Вершинина выключила телевизор. Она прошла в комнату Максима, где танковое сражение было в самом разгаре.

— Голубчик, не пора ли тебе спать? — она ласково посмотрела на сына.

— Сейчас, мам, — он ожесточенно давил на кнопки пульта.

— Я наверное, еще подумаю, покупать ли тебе компьютер, — она хитро прищурила глаза, — если уж ты от этой игрушки не можешь оторваться…

— Все, я уже кончил, — Максим тут же выключил экран и отложил пульт.

— Быстро — умываться, чистить зубы и спать, — приказала Валентина Андреевна.

Выполнив вечерний туалет, Максим чмокнул мать в щеку и отправился в постель.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Вершинина прошла к себе в спальню и, сев за стол, попыталась нацарапать хоть несколько строчек, но мысли разлетались, словно вспугнутые птицы. Она встала, скинула халат и подошла к большому, в полный рост зеркалу, вделанному в шкаф.

На нее смотрела крупная, высокая женщина с красивой, пышной грудью. Безупречная осанка, покатые плечи, тяжелые пухловатые руки, полные бедра… Но линии тела плавные, и талия вполне обозначена, ноги стройные… Тонкие, «породистые» лодыжки, в общем, сложена неплохо, пропорции соблюдены. Этакая знойная женщина бальзаковского возраста…

Вершинина вплотную подошла к зеркалу и принялась разглядывать свое лицо, обрамленное русыми, волнистыми волосами, которые едва закрывали ее аккуратные, правильной формы уши.

Полноватое, овальное, приятное лицо… От него, как, впрочем, и от всей фигуры Валентины Андреевны, веяло спокойствием и сдержанной силой. Взгляд, может быть, немного более пристальный, чем нужно, но умный, проницательный.

Правда иногда он как бы утрачивал свою пронзительную силу, прячась за поволокой мнимого равнодушия и апатии. Но это был всего лишь определенный психологический прием, позволяющий Валандре, прикинувшись безучастной, без помех наблюдать за собеседником или предаваться глубоким раздумьям.