Пари на любовь

Голубоватый свет, исходивший от маленьких проводников, окрашивал лес в необычные тона. И, освещенный их сиянием, он становился еще более таинственным и манящим. По краям тропинки, по которой я шла, росли незнакомые мне цветы, и я вдруг поймала себя на мысли, что было бы интересно узнать о них побольше...

Светлячки вывели меня на знакомую местность. Да и я уже за несколько шагов от озера успела различить знакомый хриплый голос в своей голове, зовущий в гости.

«Пришла... Значит, знаешь».

Сорд даже не спрашивал, да и я не удивилась этому факту. Просто подошла ближе к озеру и, сама не знаю почему, присела и вытянула ноги так, чтобы ступни оказались под прохладной водой.

Гладь водоема снова покрылась рябью, пространство окутала туманная дымка, а к ногам потянулись знакомые полоски силы погибшего дракона.

Что ж, если не господин Варнерд, то Сорд, кажется, мог мне рассказать именно то, что я так хотела узнать.

Сорд не говорил со мной.

Он показывал.

Стоило магическим вплетениям чужой магии прикоснуться моих стоп, глаза налились свинцовой тяжестью, и я опустилась на прохладный песок. Дракон погрузил меня в собственную историю и провел по некоторым моментам своей жизни.

Я видела, как живет, или лучше сказать — жил народ драконов. Видела, как происходит поиск истинной пары, и то, какое раньше придавали значение этому ритуалу. Мне позволили понаблюдать за тем, как смотрят на своих партнеров влюбленные драконы, когда находят того, кто предназначен им судьбой.

Я проносилась по событиям из жизни Сорда блеклым приведением и порой едва успевала поймать проскакивающие мимо обрывки памяти, способные дать мне больше желанной информации. Но иногда картинка замедлялась и даже обретала звук, и я могла слышать увиденных мною драконов.

— Мы не должны, — голос испуганной молодой девушки достигает моих ушей.

— Они сами напросились, Илена, — отрезает мужчина, стоявший рядом и готовый вот-вот сменить свой облик.

Отчаяние и мольба — посыл драконицы, гнев — отражение мужчины. Это воспоминание почему-то оставило сильный отпечаток в моем сознании, да и сам Сорд заострил на нем чуть больше внимания.

Я видела расставание, боль и слезы. Видела счастье, восхищение и любовь. Все эмоции, которые я чувствовала вместе с героями событий, случайным зрителем которых оказалась, были такими же, как и у людей. Драконы тоже могли быть слабыми, эгоистичными, а порой даже жалкими...

Мне удалось увидеть эльфов, но это воспоминание было настолько коротким или настолько тайным, что Сорд показал мне лишь силуэт тех, кто неожиданным образом исчез.

Видела я и линииров... Но, как и говорил господин Варнерд, их было крайне мало, и далеко не каждый представитель драконьей расы, даже найдя истинную пару в обычном человеке или маге, мог позволить себе отважиться на такой шаг — образовать союз и дать жизнь полукровке.

Линииры страдали. Страдали, когда открывался их дар. Когда приходилось лишаться магии, привыкнув к столь удобному образу жизни. Или когда драконья сила буквально сжирала их изнутри. Несмотря на то, что обрывки воспоминаний были мгновенными и короткими, я успевала уловить боль на лицах линииров или увидеть то, как они погибают от переизбытка магии, не сумев сделать вовремя свой выбор. И я неожиданно для себя выдохнула с облегчением, так как прожила вполне спокойную жизнь, не обремененную подобным знанием о возможной смерти.

Но Сорд не показал мне ни одного случая, когда полукровка решила стать драконом. Или тоже решил об этом умолчать...

«Ты первая, девочка», — отозвался старый дракон в ответ. — «Но еще рано».

Голос его звучал тише обычного. Кажется, путь по собственным воспоминаниям дался ему нелегко. Воспоминания стали мутнеть, путешествие подошло к своему концу, и я аккуратно открыла глаза. Поверхность озера вновь стала гладкой, а полоски драконьей магии заметно поблекли и медленно отступали от моих ног. Несмотря на холод, проникающий даже сквозь пропитанное внутренним огнем тело, и усталость после ментального пробега по памяти древнего дракона, я, как оказалось, еще была способна испытывать негодование.

— И вы туда же, — пробурчала в ответ, вытащив ноги из воды и подтянув к себе колени. — Эти тоже говорят, что рано.

«Иди, девочка. Никто тебя в обиду не даст. Тебе предстоит долгий путь, и для этого нужны силы».

Мне хотелось возмущаться, спорить и пытаться вызволить еще хоть какой-то правды. Но вместо этого я послушно встала и побрела по направлению к дому драконов. Лишь на полпути до меня с трудом дошло, что Сорд, кажется, имел в виду вовсе не мое путешествие до особняка, а некий другой путь... Вот только мне совершенно не хотелось знать, какой.

Нашла, называется, практику.

Хотя, кого я обманываю. Ее даже нашли за меня. И подсунули...

Драконов на мою голову.

Ламину только жалко — она не заслужила таких приключений. И я не заслужила такой подруги, как она, которая терпит истеричные припадки одной стихийницы, помогает справиться с ее едва контролируемыми приступами. А теперь ее еще ждет новость о том, что я, видите ли, полукровка.