Пари на любовь (СИ)

– Наемники мы, – дернув головой, сбил меня с мысли Эльседар. Подошел к столу, сел с торца, что ближе к двери. – Земли у нас есть, но скудные, а семьи большие, кормить надо. Вот и нанимаемся. Или ходим в набеги. Это черные при Повелителях, а нам, хотим – не хотим, а выживать как-то надо.

Я могла сказать, что после таких набегов, в домах нашего Мира плачут по погибшим, но не стала. Ему это было известно так же, как и мне.

Он это отметил, кивнул. Затушил трубку, аккуратно положил ее рядом с собой. Дождался, когда Сарина разложит варево и сама сядет за стол:

– Тебе ведь интересно, как все так получилось?

– Интересно, – так и не сдвинулась я с места.

– Что тебе известно о кастах деркари? – Эльседар указал мне на стул справа от себя.

Я чуть помедлила, но села. Есть вроде и не хотела, но аромат дразнил ноздри, заставляя вспоминать, что обед был давно:

– Только то, что их двенадцать, – послушно ответила я. – Высшая – Повелители. Потом идут черные, потом – вы.

– Пропустила изгоев, – поправила меня Сарина, взглядом указав на тарелку.

Я пододвинула ее поближе, взяла ложку…

– Никогда о них не слышала.

– И не должна была. На то они и изгои, чтобы о них не поминать, – насмешливо произнес Эльседар. Огладил трубку большими, но очень ловкими пальцами. – Магия, она как подземный огонь. Вроде и есть, а пока не прорвется, и не увидишь. Случается такое не часто, но если происходит, Мир погибает. Не сразу, но верно, уже не спасти.

– Ты кушай, кушай, – напомнила мне об ужине Сарина.

Я – кивнула, но даже шевельнуться не смогла. Лишь зачарованно смотрела на Эльседара, который, словно никуда не торопясь, взял кувшин, наполнил из него кружку. Шумно вдохнул, сделал глоток… И все так размеренно, неспешно, заставляя с таким напряжением ожидать продолжения, словно от этого зависело твое будущее.

А потом еще и Ародар справился с камином и вернулся к столу. Громыхнув стулом, сел рядом с матерью. Хмыкнул:

– Точно – малышка! Даже рот открыла. – Получив от матери по шее, фыркнул, обиженно насупившись: – А что сразу я?!

Объяснять, почему именно он, никто не стал. Сарина сидела тихая, смотрела в пустоту, хмурилась, словно те картины, что вставали перед внутренним взором, ее совершенно не радовали. Сам Эльседар больше не щерился. Взгляд был тяжелым, пронзительным.

– Так и произошло, – дождавшись, когда в комнате затихнет, продолжил Эльседар. – Часть того Мира, откуда мы пришли, снесло сразу, а из тех, кто выжил, многие потеряли разум и стали чудовищами. Остальным повезло кому-то больше, кому-то меньше, но изменились все.

Я сглотнула вставший в горле ком. Воображение отказывалось представлять то, о чем он рассказывал, настолько страшным оно казалось, но я продолжала внимательно слушать, догадываясь, что не просто так Эльседар завел этот разговор.

– Чем дальше от прорыва, тем тоньше воздействие. Те, кого ты знаешь, как элиан, жили на другом материке, за большим океаном, который впитал в себя часть грубой силы. Потому жители Верхнего Мира и столь искусны теперь в тонких плетениях и дыхании стихий.

– А деркари? – не удержалась я от вопроса.

– Об этом у нас даже детям известно, – опередив отца, с вызовом бросил Ародар, еще раз заработав по шее. Но, похоже, для него это было привычно, на этот раз он только чуть дернулся, да оскалился, показав клыки, но так и не замолчал: – Была страшная война.

– Ародар прав, – Эльседар поставил на стол уже пустую кружку, вновь потянулся к трубке. – Война была страшной. Летописей того времени, как ты понимаешь, не сохранилось, но родители рассказывали детям, а те своим детям, поэтому мы и помним, и передаем дальше, чтобы не забылось. Смерть была невидимой, настигала внезапно, никого не щадя. Звери обезумели, самые мирные кидались, словно одичавшие. Матери грызли и рвали своих детенышей. Те, еще даже не открыв глаза, пытались добраться до своих братьев и сестер.

– Люди от животных не отставали, – пришла ему на помощь Сарина. – Поддались жажде крови, истребляя всех и всё, что попадалось на пути.

– Неужели это правда? – хрипло произнесла я, понимая, насколько коварна и опасна была та самая магия, способностью к которой мы так гордились.

Сарина мотнула головой, словно избавляясь от наваждения, посмотрела на Эльседара.

Тот ответил ей таким же внимательным взглядом, потом нахмурился, но кивнул, вроде как вынужденно соглашаясь с тем, о чем она его безмолвно просила.

– Правда это, малышка. Правда. Но…

Он замолчал, продолжая буровить меня тяжелым, из-под сведенных к переносице бровей, взглядом.

– Да говори уж, – когда напряжение стало совсем невыносимым, поторопила его Сарина. – Наша она, пусть знает.

– Главное, чтобы знание это не во вред оказалось, – вздохнул Эльседар, вдруг как-то сразу постарев. Как будто все сказанное и не сказанное одним махом себе на плечи взвалил. – Ладно, слушай, девочка. Но когда придет время, вспомни, что от лишних знаний бывают многие беды. И лишь только сердце… – Он оборвал себя на полуслове. Поднялся, отошел к узкому, как бойница, окну.