Пари с герцогом

Рис рухнул в одно из больших кожаных кресел, стоявших у письменного стола, уронил голову на руки, стараясь унять боль в висках. Не получилось.

Спустя несколько минут в коридоре раздался стук каблуков и в кабинет вошел Кендалл.

– Обязательно так грохотать? – проворчал Рис, сжимая голову обеими руками.

– Прошу прощения, – усмехнулся Лукас. – Просто я думал, что это мой собственный дом, а ты пришел с визитом. Значит, ошибся. Кстати, а почему ты тут так поздно?

Рис заставил себя принять положение, близкое к вертикальному, и сердито уставился на друга.

– Помнится мне, когда леди Эмили тебя бросила, ты в пьяном угаре прожил в моем доме пять дней подряд, заливая спиртным свои печали и проклиная день, когда встретился с ней.

– Верно, но, похоже, я что-то пропустил. Тебя что, бросили? – спросил Лукас, моргая и сочувственно глядя на друга.

– Нет! – буркнул Рис, сурово нахмурившись. – Но из-за той истории я презираю охотниц за титулами.

– Что за чушь ты несешь, Уорт? Может, начнешь сначала? – терпеливо улыбаясь, предложил Лукас.

– Благородство и самоотверженность – куча дерьма! – Рис ткнул пальцем в воздух.

– Ты, что ли, ведешь себя благородно и самоотверженно? – усмехнулся Кендалл.

– Совершенно верно! – заявил Рис, стукнув по столу кулаком. – Я ее отпустил – значит, совершил благородный поступок.

Кендалл глубоко вздохнул.

– Надо полагать, речь идет о леди Джулиане.

– Верно, – согласился Рис, оглядывая комнату, словно что-то искал. – У тебя есть выпить? Кажется, то, что принес, я прикончил.

Он перевернул пустую бутылку и уставился на нее, словно не мог понять, как это могло произойти.

– По-моему, тебе хватит. От тебя несет как от винной бочки.

Рис попытался сфокусировать взгляд на друге и пробормотал:

– Не вынуждай меня бросить тебе перчатку, Кендалл!

– О господи, еще и пьяные угрозы! Это уж совсем никуда не годится. – Лукас вздохнул. – Ну хорошо. Мне тогда, влюбленному пьяному болвану, которому надо было услышать несколько нужных слов, помог Белл. Полагаю, самое малое, что я сейчас могу сделать для тебя, это выслушать.

Рис наморщил лоб.

– О чем это ты? – Он перевернул пустую бутылку из-под бренди в нормальное положение и со стуком поставил на стол.

– Сядь на место, – приказал Лукас, – и позволь тебе кое-что объяснить.

– Я не желаю ничего слышать! – уперся Рис. – Тем более если это мысли Белла.

– Не беспокойся: Белл сказал мне, что уже устал объяснять тебе происходящее, – так что, боюсь, настала моя очередь.

Рис поерзал в кресле, пытаясь держаться прямо.

– Объяснить что?

Кендалл потер пальцем переносицу.

– Прежде всего ты неправильно оцениваешь все происходящее.

Рис попытался собраться с мыслями.

– Неправильно? Что это значит?

– Расстроился ли я, когда леди Эмили меня бросила? Да, но зато сейчас я безумно благодарен: это был самый лучший ее поступок.

Рис помотал головой и прищурился, глядя на друга.

– Что за чертовщину ты несешь, старина? Она же тебя унизила. У тебя сердце разрывалось от горя.

– Ты прав, но если бы леди Эмили все-таки вышла за меня замуж, сейчас у меня не было бы Фрэнсис и я не чувствовал бы себя самым счастливым человеком на свете.

Рис откинулся на спинку кресла и потер виски. Комната вращалась, и он больше ни в чем не улавливал смысла.

– Она совершила самый лучший поступок?

– Да. Если еще когда-нибудь ее встречу, обязательно поблагодарю. Разве ты не понимаешь, Уорт? Она оказала бы мне самую дурную услугу, если вышла бы за меня без любви. Фрэнсис любит меня таким, какой я есть. Это величайший дар, и ради него можно вытерпеть даже унижение.

Рис тряхнул головой, пытаясь убедиться, что правильно понимает слова друга.

– Значит, если Джулиана бросит Мердока, это тоже будет добрый поступок?

Кендалл пожал плечами.

– Если она его не любит, то да.

Сердце Риса загрохотало. Почему он никогда не задумывался над этим раньше?

– Более того… – продолжал Кендалл.

Рис опять упал в кресло и уставился на друга.

– Есть что-то еще?

– Да, не все так однозначно. Вы с Джулианой испытывали чувства друг к другу до того, как она обручилась с Мердоком, а это с высокой степенью вероятности означает, что, будь у нее возможность выбирать, она выбрала бы истинную любовь, а не титул.

Рис посидел, дожидаясь, пока сказанное не уляжется в голове. А ведь Лукас прав: он знал Джулиану до того, как она познакомилась с маркизом Мердоком. Между ними вспыхнуло настоящее чувство, и она отвечала ему взаимностью. Она сама это сказала.

Рис вдруг вскочил и, откинув волосы со лба, воскликнул:

– Клянусь богом, старина, кажется, я наконец-то все понял.

Кендалл с видом умудренного опытом наставника чуть склонил голову.

– Превосходно. Я рад это слышать, потому что в последнее время ты вел себя как настоящая лошадиная задница.

Рис метнулся через стол и схватил Лукаса за галстук.

– О господи, а какое сегодня число?

Кендалл оттолкнул его руку и усмехнулся.

– Ты что, и вправду не знаешь?

– Неужели пятнадцатое? Она выходит замуж утром пятнадцатого! – В глотке пересохло, его охватила паника.

– Тебе повезло, дружище, – успокоил его Кендалл. – Сегодня четырнадцатое.