Парящая для дракона. Книга 3

Мои отношения с Рин и Сэфлом не стали прежними. Я бы сказала, они перешли на какой-то совершенно иной уровень, и то, во что они выльются потом, я сейчас не могла даже представить. Изначально была некоторая неловкость: Сэфл был подчиненным моего будущего мужа, а Рин продолжала кусать себя за то, как отреагировала на мое молчание про ребенка и то, что случилось в Рагране, но впоследствии это все ушло. Мы уже не созванивались каждый день как раньше и не встречались так часто, но мы сохранили то, что гораздо важнее. Я бы сказала, что мы все получили второй шанс, и упускать его я не собиралась.

Не с моими друзьями так точно.

За разговором мы долетели незаметно, и, когда снижались, я предложила Сэфлу зайти со мной к маме.

— Ты надолго? — уточнил он.

— Не знаю, — честно призналась я.

— Тогда я лучше останусь здесь и поработаю. Парни пойдут с тобой.

Только оказавшись перед дверью в дом, я поняла, что даже не уточнила, свободна ли мама. Может, она вообще на занятиях или на процедурах. Коснувшись панели, набрала номер квартиры, и… мне повезло.

— Лаура? — удивленно произнесла мама. — Заходите.

«Парни» сопровождали меня в лифте, потом до двери, а после, традиционно оценив обстановку в квартире, остались в холле. Я же расстегнула сапожки (это было уже не очень удобно, но еще терпимо), повесила пальто на плечики. Расправила его. Убрала в шкаф. Словом, делала все, чтобы оттянуть разговор, за которым, собственно, сюда приехала.

Тем более что мама выглядела такой уютно-домашней: в красивом домашнем платье, с уложенными чуть отросшими волосами, она смотрела на меня и ни о чем не спрашивала. Я всю жизнь представляла себе такое — когда ты приезжаешь к маме с вопросом, а она смотрит на тебя с любовью и ни о чем не спрашивает, пока ты сама не будешь готова все рассказать.

— Пойдем. Сварю кофе, — мама шагнула ко мне и обняла.

— Я вовремя? В смысле… ты никуда не собираешься?

— Лаура, не мели ерунды. Ты моя дочь, и ты всегда вовремя.

Мы прошли на кухню — ультрасовременную, светлую, и сегодня я предпочла уютное аэрокресло высокому барному стулу. Спина начинала напоминать мне о том, что Льдинка становится больше и, несмотря на все тренировки для беременных, в чем-то мягком и глубоком сидеть было гораздо комфортнее.

— Знаешь, по чему я соскучилась больше всего? Кроме тебя? — Мама так ловко управлялась с новой кофемашиной, что я даже не стала предлагать помощь. — По кофе. Пью его каждый день по несколько чашек. Мой физиолог и нутрициолог ругаются страшными словами, но я просто не могу себе в этом отказать. Он же безумно вкусный!

Я невольно улыбнулась:

— Да, в Рагране любят крепкий кофе.

— Крепкий кофе любят везде. Особенно такой… м-м-м-м… — Мама запустила кофемашину, достала печенье и сладости, поставила все на стол и устроилась в кресле напротив меня. — Ну, как дела, мой драконенок?

Я рассказала ей про свой сон, и мама сначала смеялась, а потом начала называть меня «мой драконенок». В шутку, конечно. Я как-то попыталась сказать, что я уже не драконенок, а драконища, на что мама резонно возразила, что в ее биологических часах мне несколько месяцев. Что она была лишена такой возможности раньше и теперь наверстывает упущенное.

— Дела хорошо. Отлично, — я сложила руки на столе. Потом убрала их на подлокотники и продолжила: — Я сегодня встречалась с Солливер Ригхарн.

— Что?! С этой…

— Мам, она беременна.

Мама моргнула.

— От того, кто ее изнасиловал. Она просила меня о встрече, и я согласилась. Но я оказалась абсолютно не готова к тому, о чем она попросит еще. Позаботиться о ее ребенке.

Мама глубоко вздохнула и поднялась. Я уже успела немного ее изучить, чтобы понять, что так она справляется с чувствами и со всем, что хочет сказать. Кофемашина зашипела, и мама бросилась к ней. Но, едва поставив чашки на стол, бросилась к холодильнику и взялась за сэндвичи. Это тоже был признак того, что она пытается переварить услышанное.

Мама не возражала против помощницы по хозяйству, которую ей тоже нашли по инициативе Торна: женщина приходила раз в два дня, убиралась и готовила. У нее всегда была готовая еда, и, когда мама вот так хваталась за все, это значило только одно.

— Мам, мне очень нужен твой совет.

— Дай-ка подумать. Мы сейчас говорим о той, которая хотела твоей смерти? Развалить все то, что делал Торн? Уничтожить вашу семью? И не только. Я читала про нее, она связалась с тем, кто держал меня в коме на запрещенных препаратах. Если бы не бывший начальник службы безопасности Торна, которому повезло остаться в живых, ей могло бы все сойти с рук. Все это!

Мама обернулась, ее глаза сверкали. Пожалуй, никогда раньше я не видела ее в такой ярости.

— Мам, ты права. Да, ее использовали как отвлекающий маневр, но она сама много чего наворотила. Ключевое слово здесь сама. Она. Не этот ребенок, за которого она у меня просит. Он еще не родился, и он вообще ничего, ровным счетом ничего не знает о том, кем были его родители.

Мама снова глубоко вздохнула. Отвернулась. Потом повернулась.

— Ты права. Прости. О чем ты хотела спросить?