Парящая для дракона

– Сунешься ко мне со своей заботой еще раз – пожалеешь! – сказала я жестко, глядя ей в глаза. – Ты меня поняла, Ингрид?

Не дожидаясь ответа, вышла из столовой и чуть не столкнулась с горничными, которые спешили к нам с аэротележками.

– Ферна Хэдфенгер! Ужин готов.

– Благодарю, но я буду ужинать позже. У себя.

К своей комнате я буквально подлетела, бросила на ходу:

– Сейчас я их покормлю, и идем гулять.

Верраж с Гринни обнаружились у себя в комнате: очевидно, изначально это была спальня, а на месте моей спальни должна была быть гостиная, но ради нас все переделали. Начинались апартаменты со спальни, а продолжались игровой для зверей, которую очистили от всего лишнего, навешали щитов-когтеточек, набросали всяких игрушек. Впрочем, в игровой они возились исключительно, когда я отлучалась. Стоило мне появиться, тут же вылетели встречать.

– Уже соскучились? – Я опустилась на корточки, почесала между ушей и того и другую одновременно. – Я же полчаса назад ушла. Все, пойдем есть, а потом будем бегать.

Для кормления был отведен огромный угол, где стояли миски и небольшой холодильник: последний пополнялся раз в день, оттуда я и достала лакомства.

– Спокойно! – сказала под танцевальные пируэты у мисок, насыпая еды сначала Гринни (иначе покормить Верража было невозможно), потом ему.

Малыши набросились на еду, а я отошла к окну и обхватила себя руками.

Кто бы знал, как мне сейчас хотелось что-нибудь разбить! Но рядом с драконенком нельзя было позволять себе такие эмоции, поэтому я глубоко дышала.

Стараясь не думать о том, о чем ненадолго забыла: что Ландерстерг просто уехал в Аронгару сегодня утром. И о том, что во мне действительно никогда не будет огня.

Глава 21

– Что, так и сказала? – поинтересовалась Рин, выкладывая печенье на противень. – Вот ларрка.

– Да ну ее. – Я раскатала остатки теста и делала в нем дырочки с помощью стакана. После эти кругляши теста полагалось вытащить, смазать камартовым фларом и сложить вчетверо. А потом наляпать сверху маленькие полосочки теста, пять штук.

Называлось печенье «драконьи лапки», и вот с коготками была самая засада.

Они отваливались.

Не знаю, у кого как, но у меня отваливались. Спасал только сироп, который придавал тесту клейкость. Зато процесс приклеивания здорово помогал отвлечься от всякого рода мыслей. В том числе и от тех, которые в меня заронила Ингрид и которые не давали мне покоя уже пять дней.

Вот спрашивается, какого я вообще об этом думаю? Я должна думать об «Эрвилль де Олис» и переживать о предстоящем кастинге, но на тренировках у меня интенсив, а после я как будто выключаюсь. То есть оттанцевала на льду, потянулась на лентах, вышла и забыла. Такого у меня не было с самого детства, когда отец сказал, что в большой спорт меня не отпустит.

Тогда я месяца два вообще думала, что все брошу. Сейчас я бросать, разумеется, не собиралась, но такого пренебрежения к делу всей своей жизни не испытывала никогда. А о Ландерстерге – думаю, хожу и думаю, думаю, чтоб его дракон покусал! Ни разу за пять дней ни одного голосового сообщения! Ни звонка.

Занятой он там, в своей Аронгаре.

Ну и я занята. Вот.

– А что Сильви сказала? – поинтересовалась Рин, помогая мне с коготками.

– А что Сильви скажет? Она никогда ничего ей поперек не говорит, – хмыкнула я. – Зато общаемся мы теперь только через нее.

– То есть?

– То есть Ингрид обиделась и со мной не разговаривает. Все, что ей нужно мне передать, говорит Сильви.

– Жесть.

– Как есть.

Особенно весело это было, когда приезжал ведущий дизайнер из известного дома моды «Нуар Тану». Тогда Ингрид, разумеется, не могла остаться в стороне, но мой наряд комментировала, обращаясь исключительно к дизайнеру, а я отвечала ей напрямую. Не знаю, что подумала дизайнер, но выглядело все это довольно необычно. Помирить нас не смог даже отец, который приехал на выходные, как и обещал. Я категорически отказалась просить прощения, Ингрид сказала, что не станет со мной общаться, пока этого не произойдет.

Как ни странно, отец принял мою сторону и сказал, что если ей хочется обижаться, пусть обижается дальше. На что она обиделась еще больше и вот уже сутки не общалась со мной даже через Сильви.

– Фух! Готово, – ответила Рин, загружая последний противень в духовку, а я пошла смывать с пальцев камартовый флар.

Огромное блюдо с готовыми «драконьими лапками» возвышалось в центре стола: высокого, окруженного барными стульями. За ним нам предстояло ужинать, и аромат готовящейся выпечки здорово подогревал аппетит. Собирались мы у Сэфла, но он задерживался, а Рин решила его порадовать и приготовить ему его любимое лакомство. В итоге мы два часа развлекались с печеньем, а сейчас накрывали на стол.

Кухня у него была выполнена в темных тонах, разбавляли которые только серебро узора на плитке и светлые навесные шкафы: все чисто по-мужски и сурово. Огромное панорамное окно обычно закрывали стальные жалюзи, но мы с Рин их подняли, чтобы иметь возможность лицезреть Айрлэнгер Харддарк во всей красе. И эта башня тоже напоминала мне о Ландерстерге!