Парящая для дракона

В меня ударило пламенем взгляда. Натурально ударило, на миг стало нечем дышать, а потом харргалахт отозвался яростной вспышкой.

– Никогда ради кого-то не делал вид и не собираюсь. Чего и тебе советую.

– Советуешь? Отлично! – Я обхватила себя руками. – Оставайся тут вместе со своим уязвленным самолюбием и продолжай предаваться чувству собственной важности.

Я не успела выйти с балкона: Бен резко схватил меня за руку и развернул лицом к себе.

– Считаешь, что тебе все позволено, Лаура Хэдфенгер?

– Руку убрал! – выплюнула я и, когда он разжал пальцы, резко отступила. – Я действительно собиралась просить прощения за тот инцидент. Хорошо, что я этого не сделала!

Я вылетела с балкона и только у кухонной арки глубоко вздохнула и остановилась. По-хорошему, стоило бы остаться, но я – в отличие от Бена с его советами – понимала, что ничего хорошего из этого не получится.

– Рин, – шепнула негромко и улыбнулась Сэфлу. – Ребята, я пойду.

– Лал…

– Пойду, – повторила я.

Сэфл потемнел лицом.

– Что-то случилось? Он тебя обидел?

– Нет, все в порядке.

– Тогда садись, – жестко произнес он.

– Я не хочу никому портить вечер.

– Его портишь не ты.

Сэфл остановил Рин, собиравшуюся подойти ко мне, и протянул руку.

– Ты уверен?

– Еще никогда в жизни я не был настолько уверенным. Разве что когда делал самой прекрасной женщине в мире, – он ненадолго оглянулся на Рин, потом снова взглянул на меня, – предложение.

Ну вот и что на такое ответить?

– Остаешься? – Он пристально посмотрел на меня.

И я улыбнулась.

– Остаюсь.

В целом ужин проходит спокойно, не считая того, что Бен смотрит драконом, но я больше не обращаю на него внимания. В конце концов, я сюда действительно пришла пообщаться с друзьями, чем сейчас и занимаюсь. «Драконьи лапки» расходятся на ура (никогда не видела, чтобы мужчина ел столько сладкого, но Сэфл поглощает их одну за другой). Когда ужин заканчивается, на огромном блюде остаются две штучки, у второй отвалилось два коготка, которые сиротливо лежат на огромной тарелке. Ну точно, моя печенька. В смысле готовила ее я.

– Предлагаю переместиться в гостиную, – говорит Сэфл.

– А посуда… – заикается было Рин, но он легонько подталкивает ее в спину:

– Я разберусь.

– Где выдают таких мужчин? – интересуюсь я, когда мы направляемся в гостиную.

– Там, где выдавали, уже нет, – смеется подруга.

Бен, разумеется, остается на кухне с Сэфлом, и меня прямо что-то подталкивает посоветовать ему сделать лицо попроще. К счастью, это что-то оказывается слабее здравого смысла, и мы с Рин устраиваемся на диване. Она кладет руки на подлокотник, подгибает под себя ноги и смотрит на меня.

– Когда возвращается твой Верховный? – спрашивает, глядя мне в глаза.

– Он не мой, – отвечаю я. – Завтра. Утром уже будет в Хайрмарге, а вечером должен объявиться.

– Ох, Лаура, попала ты.

– Ничего я не попала. Месяц закончится, и все закончится.

– А твой дракончик?

– Верраж уже спокойнее относится к моим отъездам.

– Это пока он знает, что ты вернешься.

– Драконы все равно не живут с людьми. – Я потираю висок. – Рин, давай сменим тему.

Вовремя я это говорю: в гостиную входят Сэфл с Беном. Сэфл тут же садится рядом с Рин на диване, и я явственно ощущаю себя лишней. Наверное, это здорово, когда мужчина рядом с тобой – такой мужчина. А не ходячая отмороженная непонятность, как Ландерстерг.

С другой стороны, что тут непонятного?

У него встроенный тумблер «Дракон номер один» – «Дракон обыкновенный», и срабатывает он всякий раз отлично.

– Предлагаю сыграть в игру, – говорит Сэфл. – Я говорю слово, Рин продолжает ассоциацию, потом говорит ее Лауре, Лаура – Бену, Бен – мне.

– А в чем прикол? – интересуется Рин.

– Ассоциацию надо говорить на ухо быстро и не задумываясь. Первое и последнее существительное – секрет. Потом, когда спустя несколько кругов вскрывается изначальный вариант и называется финальный, получается очень смешно.

– Мм… да. Мне нравится! – восклицает подруга. – Ребята?

Мне не хочется изображать Ландерстерга, поэтому я тоже поднимаю палец вверх. Бену не остается ничего другого, как только присоединиться к большинству.

Чтобы все это осуществить, нам приходится рассесться вокруг журнального столика, благо он небольшой. На нем лежит планшет и стоит декоративный большой бокал с сухими лепестками. Дорогое удовольствие, между прочим: цветы у нас тоже могут позволить себе далеко не все – по понятной причине. Что уж говорить о сухих цветах. Но аромат приятный, не резкий. Мне нравится.

– Раз я все это предложил, мне и начинать. – Сэфл наклоняется и что-то шепчет Рин на ухо.

Она улыбается, на мгновение задумывается, а потом подается ко мне и говорит одними губами:

– Лед.

Да, было бы странно, если бы мы сейчас тут о пляжах и жаре заговорили. Вот только, как ни странно, мне сейчас не хочется ассоциировать лед с танцами или катанием, поэтому думаю я чуть дольше, чем Рин. А потом подаюсь к Бену и говорю:

– Дружба.

В меня на миг ударяет знакомым терпким ароматом сигарет, но я тут же отстраняюсь, а он уже что-то говорит Сэфлу. Тот наклоняется к Рин. Она тянется ко мне и шепчет:

– Любовь.