Парящая для дракона

– Ну да, разумеется. Просто забыл объяснить, что видеть ее вовсе необязательно. Что еще ты забыл объяснить?

– Я не обязан тебе ничего объяснять, Лаура. Ты – моя женщина, и ты не будешь раздавать авансы другим мужчинам.

– Я – что? – Я приподняла подбородок. – Точнее – кто?

– Моя. Женщина, – повторил он так, что по коже прошел мороз, а следом стало ну очень жарко. Особенно когда дракон шагнул ко мне, остановившись рядом, и харргалахт мгновенно отозвался на его близость.

Что самое смешное, теперь я даже закрыться от него не могла. То есть понимала, что это бесполезно – если харргалахт показывает всем, что я принадлежу ему, то ему он тоже это показывает. В смысле… он знает, как узор отзывается на его пламя, или я отзываюсь на его пламя, или и харргалахт отзывается, и я отзываюсь?!

– Сними, – жестко сказала я.

– Нет.

– Сними, – повторила, сложив руки на груди. – Или нашему соглашению конец.

На мгновение черты его лица заострились, сквозь и без того жесткую резкость проступил истинный хищник. Мгновение ничего не происходило, а потом в комнате стало настолько холодно, что теперь уже мороз на коже ощущался ледяной коркой.

– Снимай свитер, Лаура, – произнес он.

Настолько отчужденно и безразлично, что меня встряхнуло от кончиков пальцев до корней волос. Я вцепилась в свитер, потянула его наверх, и мне даже удалось выпутаться из него с первого раза. Стянув через голову, отшвырнула его на кровать, с вызовом посмотрела на дракона и вздрогнула, когда ладонь Ландерстерга коснулась полыхающей кожи под ключицей. Сначала обожгло льдом, потом – пламенем, я даже не подозревала, что это настолько больно. С меня снимали ненавистный узор, а чувство было такое, что харргалахт корнями сплелся с моим сердцем, даже дыхание прервалось.

Правда, в следующий момент уже все закончилось.

– Почувствуешь себя плохо – немедленно сообщай мне, – последовал приказ, в глубине темно-синих глаз сверкнула сталь. – Слово «немедленно» тебе, надеюсь, объяснять не нужно?

Я хотела ответить, но не успела, он развернулся и вышел так резко, как мог бы прорваться сквозь комнату снежный ураган – от распахнутого настежь окна, через стены и двери, разрушая все на своем пути. Щелчок замка показался чуть ли не выстрелом, и я обхватила себя руками. Меня трясло так, как, наверное, не трясло никогда. Я судорожно вздохнула и приблизилась к зеркалу: кожа под ключицей была чистой, как до того вечера.

Настолько чистой, что я содрогнулась.

Почему мне было так больно? И почему так больно до сих пор? Не физически, нет, сейчас на месте харргалахта я ощущала лишь легкое покалывание, какое бывает, когда отлежишь руку или ногу, а потом кровообращение восстанавливается.

Меня по-прежнему трясло, поэтому я пошла в душ. Очень горячую воду я никогда не любила, но сейчас прибавила ее на тот максимум, который физически могла вытерпеть. Я должна была испытывать радость, но ее не было.

Как не было и облегчения после душа.

Я вышла, насухо растеревшись полотенцем до такой красноты, что кожа просто горела огнем. Посушила волосы, и как раз в это время с прогулки вернули зверей. Они влетели, отряхиваясь от чистейшего снега, искринки брызг полетели в разные стороны.

– Вирр! – взвизгнула Гринни и поставила на меня лапы.

Мокрая холодная шерсть и обжигающе-огненные подушечки, я наклонилась к ней, чтобы почесать между ушей, и замерла.

Верраж смотрел на меня так, будто не узнавал. Или не понимал, что происходит. Мягкие детские чешуйки поднялись, он втягивал носом воздух раз за разом, ударил хвостом. В ту же минуту распахнулась дверь, и на пороге появились мергхандары.

– Ферна Хэдфенгер, прошу прощения, – сказал один из них. Увидев меня в халате, они тут же опустили глаза.

– Что с ним? – тихо спросила я, когда драконенок испуганно попятился.

Я не видела у него таких глаз с тех самых пор, как зашла в тот ангар-пещеру.

Мергхандары переглянулись.

– Он не чувствует огня.

– Чт… – начала было я и осеклась. Ну разумеется, он не чувствует огня. На мне его больше нет.

Он не чувствует харргалахта.

– Боюсь, нам придется его забрать. Он нервничает, – произнес мергхандар.

– Не надо, – попросила я. – Он же помнит мой запах. Он…

Я шагнула было к нему, и драконенок низенько заурчал.

– Назад! – скомандовал мергхандар.

Непонятно кому, мне или драконенку, но замерли оба.

– Простите, ферна Хэдфенгер. Мы его забираем до особых распоряжений. Доброй ночи.

– Уходим.

Это уже точно относилось к драконенку, который растерянно озирался и, кажется, готов был начать кричать.

– Верраж, – тихо позвала я.

Он весь подобрался, услышав мой голос. Потом пригнулся к полу, снова потянул носом воздух. А после с жалобным урчанием метнулся в коридор, мергхандары вышли следом за ним.

Гринни непонимающе уставилась на закрытую дверь, подбежала к ней и заверещала, а я глубоко вздохнула и пошла в игровую. Здесь все оставалось так же, как было утром, когда я убегала на тренировку. Огромные шипастые мячики для массажа десен, всякие «валятельные» мягкие игрушки, парочку из которых уже подморозили, и после оттаивания они выглядели совершенно облезлыми.