Читаем Париж полностью

Знамением классицизма XVIII века в Париже стала церковь, посвященная покровительнице города св. Женевьеве (ныне Пантеон). Автор проекта архитектор Жак-Жермен Суффло писал, что он хотел «соединить в этом сооружении легкость готических конструкций с чистотой и великолепием греческой архитектуры». Проект разрабатывался в 1757 году, и строительство началось на месте старой готической церкви в аббатстве св. Женевьевы. Денежные затруднения, критика проекта со стороны противников Суффло и тесный участок, не очень подходивший к грандиозному замыслу, - все это затянуло работы, и храм был закончен лишь в 1790 году.

Часто можно слышать утверждение, что Суффло создал комбинацию из античного портика римского Пантеона, на который вознес римскую же постройку - Темпьет-то - произведение великого зодчего эпохи Возрождения Д. Браманте. В этой излюбленной характеристике прекрасного сооружения есть большая доля истины. Надо только заметить, что здесь не простое сочетание, а слияние и творческая переработка образов, в результате чего появилось совершенно новое по художественному качеству произведение.

Церковь Сент-Женевьев с великолепным коринфским шестиколонным портиком, с планом в форме латинского креста, увенчанная на средокрестии куполом на высоком тамбуре, охваченном гордой колоннадой, венчает высокий холм и потому вот уже около 200 лет господствует над всем городом, являя собой важнейший градо-формирующий акцент Парижа.

Почти тотчас после окончания строительства храма он был превращен в грандиозную усыпальницу великих людей Франции. Первым здесь был захоронен один из вождей Французской революции Мирабо, затем Марат, Вольтер. Это значение здание сохраняет и ныне. После того как храм превратили в Пантеон, его внешний вид несколько исказили (заложили окна). Высокие глухие стены сейчас вызывают ощущение отчужденности. Новый смысл здания олицетворяет барельеф на фронтоне работы Давида д'Анжера. В нем изображена аллегория - Благодарная Родина, награждающая великих людей науки от имени Свободы.

Характерно, что, проектируя храм, Суффло не думал о создании достойного окружения. Первым зодчим, определившим новую градостроительную направленность зодчества, был А.-Ж. Габриэль, творец площади Согласия.



Пантеон


Габриэль - один из тех, кто понял неисчерпаемые художественные возможности неувядаемого античного зодчества; он попытался претворить простоту и ясность античных образов, создав в Версале дворец

Малый Трианон. Для Парижа Габриэль в конце 1760-х годов разработал проект здания Военной школы, который и был осуществлен в начале 1770-х гг. Габриэль подчеркнул центр спокойного фасада, обращенного к Марсову полю, торжественным коринфским портиком и куполом со срезанной вершиной.

Характерной особенностью предреволюционного строительства в Париже является почти полное отсутствие культовых зданий. Центр внимания архитекторов был сосредоточен на гражданских сооружениях общественного назначения. К их числу надо отнести и здание театра «Одеон» на левобережной площади того же названия. Архитекторы Ш. де Вальи и М.-Ж. Пейр в 1780-х годах создали сооружение с классическим строгим портиком. Ныне существующий театр «Одеон» - здание, восстановленное после пожара (1799) архитектором Фр. Шальгреном, постаравшимся, по возможности, воссоздать первоначальный образ.

Особое место в архитектуре города заняло творчество выдающегося архитектора Ш.-К. Леду, создавшего перед самой Революцией знаменитый пояс налоговых застав. В сорока точках на всех въездах в город были сооружены заставы с кордегардиями - павильонами для сборщиков податей. Теперь ни один купец, ремесленник или крестьянин, стремившийся на парижские рынки, не мог проникнуть в город, не уплатив налога. Это было одной из попыток государства исправить пошатнувшийся бюджет. Локальное, чисто экономическое мероприятие превратилось в своего рода архитектурный манифест. В заставах Леду, павильонах, воротах и колоннах виртуозно сочетались античные приемы и образы с элементами позднего итальянского Возрождения. Получили свое выражение фантазии Ж.-Б. Пиранези, прославлявшего в великолепных офортах древнее зодчество Греции и Рима.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура
Две Москвы. Метафизика столицы
Две Москвы. Метафизика столицы

Рустам Рахматуллин – писатель-эссеист, краевед, многие годы изучающий историю Москвы, – по-новому осмысляет москвоведческие знания. Автор прибегает к неожиданным сопоставлениям и умозаключениям, ведет читателя одновременно по видимой и невидимой столице.Сравнивая ее с Римом, Иерусалимом, Константинополем, а также с Петербургом и другими русскими городами, он видит Москву как чудо проявления Высшего замысла, воплощаемого на протяжении многих веков в событиях истории, в художественных памятниках, в городской топографии, в символическом пространстве городских монастырей и бывших загородных усадеб. Во временах Московского Великого княжества и Русского царства, в петербургскую эпоху и в XX столетии. В деяниях Ивана Калиты и святого митрополита Петра, Ивана III и Ивана Грозного, первопечатника Ивана Федорова и князя Пожарского, Петра I и Екатерины II, зодчих Баженова и Казакова и многих других героев книги.

Рустам Эврикович Рахматуллин

Скульптура и архитектура