Париж: анатомия великого города

И в Париже начались перемены, воплощавшие мечты и амбиции новой эры. Бонапарт объявил о своем стремлении «сделать Париж прекраснее, чем когда-либо». Для этого он пригласил архитекторов Фонтена и Персье, которые, создавая новые ландшафты, разрушили ветхие дома между Тюильри и Лувром и, открыв вид на Елисейские поля, создали самую величественную улицу Европы — символ славного будущего нации и военных побед. Не следует забывать, что император желал преобразить столицу и страну так, чтобы они соответствовали его идеям о величии.

Наполеон мечтал о монументальном, созданном по римской модели, городе, украшенном величественными архитектурными сооружениями, арками и памятниками, славящими французскую империю. Все преобразования тех времен были одновременно крайне практичны и невероятно амбициозны. Бонапарт сумел привести в порядок повседневную жизнь города, которая более ста лет прислушивалась лишь к звериным законам трущоб. Дабы облегчить движение городского транспорта, построили пять новых мостов. Для снабжения столицы пропитанием соорудили пять скотобоен (самыми крупными были менильмонтанская, между улицами Сент-Амбруаз и Сен-Мор, монмартрская, на площади де Анвер, и бойня в Вильжюфе, между улицами Пинель и Стефан-Пишон). Построено восемь крытых рынков, в том числе цветочный рынок на острове Ситэ (сохранился до наших дней вместе с рынком Сен-Жермен, на месте которого устраивали ярмарки еще в 1176 году).

Возможно, самым грандиозным и долгосрочным проектом Первой империи можно назвать канал Урк, новую торговую и транспортную артерию, ведущую к самому сердцу Парижа. Отношение парижан к протекавшей через город реке было неоднозначным: серия наводнений 1801–1802 годов унесла множество человеческих жизней и залила Париж водой от Елисейских полей до Дома инвалидов, от площади Отель-де-Вилль до Фобур Сен-Антуан. В революционный и последующий периоды истории берега реки были единственным местом, где не творилось кровопролитие. Сена больше привлекала любителей купания, совратителей и — изредка — самоубийц. Равнодушные к политике riverains (прибрежные обитатели), занятые исключительно торговлей товарами из провинций, служили образцом покоя и стабильности для парижан.

Постройкой канала Урк Наполеон доказал, что понимает, как важны водные маршруты для города. А сооруженные по всему городу 56 украшенных орнаментом фонтанов (фонтаны Марса на улице Сен-Доминик или дю Пальмьер на площади Шатле производят впечатление даже сегодня), питавшихся водой из нового канала, были красивы и принесли практическую пользу.

Грандиозные проекты, которые император курировал лично, — например, мосты Аустерлиц или Иена, названные в честь военных побед, или широкие улицы, такие как де Риволи, — были разбросаны по всему городу. Наверное, самый яркий архитектурный автограф императора — это расположенные между Лувром и Тюильри арка Карусель и огромная Триумфальная арка (работы начаты в 1806 и завершены в 1835 году). И сегодня, несмотря на ассоциацию с тиранией и деспотизмом, Триумфальная арка считается ярчайшим символом французского (если не парижского) патриотизма: она выстроена так, чтобы, глядя на нее, на заднем плане зритель видел панораму города.

Сразу после Революции Париж выглядел обветшалым и полуразрушенным. Все достижения начала XVIII века — выпрямленные улицы, расширенные мосты и переправы, упорядоченное движение общественного транспорта — давно устарели. Население города сократилось до 500 000 человек — парижане покидали сломленную нуждой столицу в поисках пропитания и спокойной жизни.

Настоящий подъем начался в 1802–1803 годах, когда в стране выдался большой урожай. Город наконец обрел веру в будущее. Сразу после подписания в 1803 году перемирия с Англией Париж на короткое время стал местом скопления британских путешественников. Англичане наблюдали (часто с неприкрытым злорадством) город, сильно отстававший в развитии от Лондона: многие улицы оставались невымощенными, дороги, забитые каретами, людьми и животными, больше походили на траншеи с грязью. Любопытных неодолимо тянуло в столицу Франции, которую на протяжении двадцати лет вся Европа считала центром мирового зла. Запретные удовольствия Парижа найти было несложно: полуобнаженные красотки танцевали в варьете, в Пале-Рояле проститутки обоих полов, не стесняясь, торговали собой, многочисленные ярмарки и рынки во всех уголках города предлагали целый букет развлечений.

Гостям щекотал нервы запах крови на площади Согласия, который, по слухам, был так устойчив, что домашний скот и лошади отказывались ее пересекать. Местной достопримечательностью считался и сам Бонапарт.