Париж: анатомия великого города

Режим Луи-Филиппа оказался колоссом на глиняных ногах. «Король-буржуа» проживал со своей женой Марией-Амалией и пятью детьми во дворце Тюильри — воплощении спокойствия и домашнего уюта. Режим Луи-Филиппа провозглашал как истинное счастье дом, семью и здоровье, представляя тем самым полную противоположность идеологии бонапартизма, превозносившей героине-скую смерть во славу Франции. Неудивительно, что при Луи-Филиппе не появилось никаких значительных монументальных сооружений. Было возведено несколько церквей, да и те скромных размеров (Нотр-Дам де Лоретт на рю Шатодюн — прекрасный тому пример). К тому же Луи-Филипп был вовсе не простым семьянином, а королем с весьма высокими запросами. Парижане сознавали это и презирали монарха; да, жители столицы стремились к высоким запросам, и презирали монарха за то, что и он являлся таковым (Петэна столетие спустя презирали за то же самое).

Первой реакцией Луи-Филиппа на поднимающуюся революционную волну стала отставка Гизо. Большинство горожан (в том числе ярый монархист Бальзак, заметивший, что это был первый шаг короля к изгнанию) посчитали отставку премьер-министра трусливым и глупым поступком; поговаривали, что король в своем упрямстве и нежелании взять на себя ответственность уподобился Карлу X. Ситуация вышла из-под контроля, когда по обе стороны Сены появились баррикады. Примерно в 10 часов вечера того же дня толпа с факелами попыталась ворваться в здание министерства иностранных дел на бульваре Капуцинов — штаб-квартиру Гизо и место скопления ненавистных иностранцев. Во время штурма как минимум пятьдесят бунтовщиков были застрелены, их тела погрузили на телеги и повезли по городу под крики: «Отомстим Луи-Филиппу!».

К волнениям присоединились радикальные газеты. Сотрудники «Le National» и «La Réforme» напечатали плакаты с призывами снять голову с Луи-Филиппа и расклеили их по всему городу. В отчаянии, с просьбой взять ситуацию под свой контроль, король обратился к алжирскому мяснику, маршалу Бужо. Тот поклялся, что расстреляет десять тысяч или даже больше бунтовщиков и восстановит в городе порядок. Однако его солдаты были не слишком уверены в правомерности таких действий и один за другим начали дезертировать, передавая свое оружие бунтовщикам. В Париже было сооружено уже около 1500 баррикад, на которых часто стояли женщины, разбрасывавшие вокруг стекло и битый фарфор, чтобы повредить копыта лошадям кавалеристов. За баррикады можно было проникнуть сквозь узкий лаз сбоку. Солдат короля и государственных служащих осмеивали, их забрасывали дерьмом, валяли в грязи, били камнями.

Поняв, что город его ненавидит, король тайно, под именем «мистер Уильям Смит», бежал в Англию. Толпа, громившая дворец Тюильри, среди прочего разломала трон — пьяные хулиганы топтали его обломки во дворе. В конце концов останки престола сожгли у подножья Июльской колонны. Правление последнего короля Франции завершилось.

«Июньские дни» и еще один Бонапарт

Что бы там ни говорили о баталиях и героизме, «февральская революция» оказалась полным провалом. Предводители бунтовщиков, среди которых был поэт Альфонс де Ламартен, с балкона ратуши объявили об учреждении Второй республики. Новые власти незамедлительно начали программу преобразований: объявили всеобщее избирательное право для мужчин, отменили рабство во всех французских колониях и учредили десятичасовой рабочий день. Однако ярые парижские радикалы, жившие в восточных районах города, отказались принять так называемую буржуазную республику, оставаясь крайне опасными элементами. Новые власти в «июньские дни» 1848 года, когда Париж снова взорвался разрозненными уличными боями и штурмами баррикад, жестоко обошлись с этими группами, раздавив всякое сопротивление. На сей раз проигравшими стали радикалы и пролетарии. Более 1500 «красных» были убиты. Улицы, окружающие рю Бланш, источали зловоние гниющих трупов, долго лежавших без погребения. Тысячи бунтовщиков были брошены в тюрьмы или высланы в Алжир.

Страх перед угрозой анархии заставил общество поддержать консервативное правительство и выборы апреля 1848 года стали тому доказательством. В декабре того же года Франция избрала Луи Наполеона Бонапарта — племянника первого и величайшего императора — президентом республики. Многие считают этот жест местью католической провинциальной Франции своей столице — Парижу. Наполеон воспользовался представленной возможностью и восстановил католичество в дореволюционных правах, даровав неслыханные дотоле привилегии крестьянству. Политическая элита Парижа сначала отказалась принимать нового Наполеона всерьез. Хуже того, она упорно отказывались видеть опасность в грандиозных замыслах и неуемных амбициях нового правителя, который вскоре вновь вернет в столицу имперские мечты.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ КОРОЛЕВА МИРА 1850–1900 гг.