Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Последняя крупная религиозная церемония эпохи Реставрации состоялась на парижских улицах за три месяца до Июльской революции, 25 апреля 1830 года. В этот день произошло торжественное перенесение мощей святого Венсана де Поля из часовни женского монастыря Дев Милосердия на Паромной улице в новую часовню конгрегации Лазаристов, выстроенную на Севрской улице. Одно здание отделяли от другого всего несколько сотен метров, однако архиепископ решил не упускать случая для новой пропаганды католической религии. Поэтому мощи вначале были доставлены в архиепископский дворец, помещены в новую роскошную серебряную раку, а затем перенесены в собор Парижской Богоматери. Только после этого, в воскресенье 25 апреля, торжественная процессия с мощами проследовала из собора по набережной Августинцев и Монетной набережной, а затем по улице Святых Отцов в часовню на Севрской улице, сделав три остановки для молитвы. Таким образом, церемония получилась не менее масштабной, чем в 1826 году, однако на сей раз светская власть была представлена только префектом полиции и членами Муниципального совета; ни правительство, ни военные оркестры в шествии участия не принимали. Впрочем, священников и зрителей было очень много.

Король в этой процессии тоже не участвовал, но посетил часовню лазаристов четырьмя днями позже. В отличие от Людовика XVIII, который из-за тучности и болезней редко показывался на публичных церемониях, Карл X вообще охотно демонстрировал свою набожность. Например, вместе с тысячами парижан он ежегодно участвовал в паломничестве на Мон-Валерьен – возвышенность в северо-западном пригороде Парижа (в коммуне Нантер), где священники конгрегации Французских миссий воздвигли огромный крест.

Королевская власть публично изъявляла почтение католической религии. Церковь, в свою очередь, не только восхваляла священную особу короля, но и поддерживала начинания правительства: призывала сплотиться вокруг трона во время выборов в палату депутатов и парламентских сессий, превозносила подвиги французской армии в Испании в 1823 году и в Алжире летом 1830 года.

Подобное «сращивание» государства и католической церкви не могло не настораживать людей, мыслящих либерально и настроенных оппозиционно по отношению к власти.

Всего за несколько дней до религиозной процессии 3 мая 1826 года, 28 апреля, состоялся благотворительный концерт в пользу греков (о котором подробно рассказано в главе шестнадцатой); поскольку два эти события почти совпали во времени, современники сравнивали и противопоставляли эти два мероприятия. Если в первом из них видели естественное выражение настроений светского, «гражданского» общества, то во втором – насильственное насаждение религии властями.

Ходили упорные слухи, что во Франции существует некая всемогущая конгрегация, которая подчинила своему влиянию короля, ставит повсюду своих людей и постепенно насаждает свои порядки. Эти слухи поддерживались антиклерикальными статьями либеральных публицистов в оппозиционной газете «Конститюсьонель», которая во второй половине 1820-х годов пользовалась огромным авторитетом в самых разных слоях общества. В Париже действительно еще в начале XIX века была создана благотворительная конгрегация, однако она, как уже было сказано в главе шестнадцатой, занималась только «добрыми делами» и к политике отношения не имела. Реальным политическим влиянием обладала другая ассоциация – устроенное по образцу масонских лож тайное общество «Рыцари веры», основанное роялистом Фердинандом де Бертье де Совиньи (предком историка Гийома Бертье де Совиньи) еще при Империи, в 1810 году, для восстановления во Франции законной монархии. Некоторые члены «Рыцарей веры» в самом деле входили в состав конгрегации, и две эти организации поддерживали довольно тесные связи. Верно и то, что в последние годы царствования Людовика XVIII, а особенно в царствование Карла X влияние клерикальных кругов на политику французского королевства усилилось. Но либеральные публицисты превратили реальный факт – симпатию Карла X к клерикальным и консервативным политикам – в своего рода миф о всесильной конгрегации. В действительности же как раз в то время, когда все либеральные журналисты разоблачали зловредных конгрегационистов, ассоциация «Рыцари веры» по просьбе ее великого магистра Матье де Монморанси была распущена и прекратила свое существование. Тем не менее газеты продолжали писать о клерикальной опасности, исходившей от конгрегации, и называли ее «параллельным правительством», которое диктует свою волю правительству официальному. Разумеется, все это не способствовало укреплению в умах и душах парижан религиозных чувств. Конечно, когда в городе устраивались большие религиозные торжества, народ, привлеченный помпезными зрелищами, высып'aл на улицы. Однако в обычное время в церковь ходила лишь двадцатая часть населения, да и среди них искренне верующими были далеко не все.