Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

В 10 утра библиотеки и музеи заполняются прилежными людьми, желающими изучать творения древних, природу и искусство, дабы умножить сумму своих познаний.

С 8 утра адвокаты, стряпчие и нотариусы уже поджидают клиентов в своих кабинетах; в 9 часов открываются кассационные и уголовные суды; все сутяги и крючкотворы стягиваются во Дворец правосудия, и уже к полудню его большая зала заполняется толпою зевак, адвокатов и тяжущихся.

Движение, начавшееся на заре в простонародных кварталах, лишь несколькими часами позже сообщается окрестностям Пале-Руаяля и кварталу Шоссе д’Антен.

В восемь утра на Вивьеновой улице еще все спят; в десять чиновники неспешным шагом отправляются к месту службы; негоцианты и банкиры занимают места в своих конторах и принимаются обдумывать те спекуляции, которые начиная с двух часов им предстоит осуществить на Бирже, а также занимаются обычными своими делами; начинаются платежи, люди толпятся на улицах, маклеры получают указания от доверителей, кассиры с огроменными сумками за спиной отправляются за дневной выручкой, заключаются тысячи договоров, а тем временем бесчисленные просители, не надеясь на милость своих патронов, отправляются на поклон к министрам.

Вся эта бурная деятельность продолжается до четырех часов; после этого все конторы, суды, кассы закрываются, и все важные дела переносятся на завтра. В деловом квартале наступает покой, отныне здесь помышляют только об отдыхе и удовольствиях. Буржуа весело обедает в кругу семьи; счастливцы, которые получили приглашение на званый обед, отправляются в экипажах в богатые дома, где удовольствие от блюд, приготовленных лучшими поварами, будет подпорчено чопорным этикетом и несносной скукой. Иностранцы и холостяки толпами устремляются к рестораторам, чтобы, наслаждаясь изысканными блюдами, обсудить последние новости, ставки в игорном доме и курс на бирже.

Вскоре заполняются залы театров и кафе: там веселье продлится до одиннадцати вечера.

К этому времени лавки, которые в кварталах, удаленных от центра, закрываются в девять, прекращают работать и в центре.

Мирные горожане покойно расходятся по домам, предоставляя город шумным экипажам людей из высшего общества, которые, проведя день в безделье, оканчивают его на балах, за игрой (подчас весьма разорительной) и в пустых забавах…»

Описание Маршана беллетризовано, но достоверно и содержит вполне объективные характеристики парижского распорядка дня; например, за упоминанием о веселье, которое продлится до одиннадцати вечера, скрывается отсылка к ордонансу, принятому в Париже в 1819 году и остававшемуся в силе до 1870 года; согласно этому ордонансу, все публичные заведения в Париже в течение всего года должны были закрываться не позже 11 вечера.

Свой распорядок был у светской парижской публики. Утренние часы до полудня посвящались сну и домашним делам. Затем происходил завтрак – трапеза сугубо частная, на которую гости не допускались. После двух часов наступало «утро» в светском смысле этого слова; в это время дамы из «хорошего общества» открывали двери своих салонов для друзей и знакомых. «Малые» утренние приемы были предназначены лишь для самых близких друзей, а «большие» – для более широкого круга. В эпоху Реставрации дамы принимали ежедневно, при Июльской монархии установился новый порядок: теперь у каждой из дам был «свой» день недели, отведенный для приемов без приглашения. Маркиза из пьесы Альфреда де Мюссе «Надо, чтобы дверь была либо открыта, либо закрыта» (1845) объясняет, отчего возник этот обычай:

«Сегодня в самом деле мой день, хотя зачем он мне, я толком не знаю. Впрочем, в этой моде есть смысл. Матери наши оставляли двери своих гостиных открытыми всю неделю, в ту пору хорошее общество было немногочисленно, и у каждой из дам собирался узкий круг завсегдатаев, среди которых было полно людей невыносимо скучных. Теперь же, когда дама принимает, к ней является весь Париж, а по нашим временам весь Париж – это действительно весь город, от центра до окраин. У себя дома чувствуешь себя точь-в-точь как на площади. Вот и пришлось каждой даме завести свой день для приемов. Это единственный способ видеться друг с другом как можно реже, так что когда хозяйка дома говорит: я принимаю по вторникам, всем ясно, что на самом деле это значит: а в остальные дни недели оставьте меня в покое».

В салоне. Худ. Э. Лами, 1841

Около шести наступало время обеда, затем светские люди отправлялись в театр и на балы (которые, как правило, начинались поздно – около 10 вечера, а порой и в полночь – и продолжались до 4 часов ночи, а то и до 6 утра). После полуночи на больших балах подавали ужин.