Париж — всегда хорошая идея

Он был тронут тем, что Мари-Элен не преминула досрочно вернуться от дочери и внучки, чтобы позаботиться о его хозяйстве и присмотреть за ремонтными работами в доме, которые потребовалось провести в связи с изменившимися обстоятельствами. Не бросит же она его сейчас, когда ему необходима помощь, сказала Мари-Элен. А на садовника нельзя положиться. Он оставил включенным свет по всему дому, и даже раздвижная дверь в гостиной не была как следует закрыта. А ведь могли забраться воры!

Это было немного странно, потому что Себастьяно клятвенно уверял его, что запер дверь в гостиной на замок. Что ж, наверное, позабыл среди суматохи, а Макс век будет ему благодарен, и не только за то, что Себастьяно содержит сад в безупречном порядке. Себастьяно же и домой его привез, когда его выписали из клиники.

— Это бы и Клеман мог сделать, — немного обиженно заметила мадам Бонье.

Клеман был ее мужем, и Макс с улыбкой отметил про себя, что экономка и садовник, очевидно, состязаются между собой, кто из них полезней.

Вернувшегося домой Макса встретил там букет, присланный по заказу Розали Лоран. Как она внимательна! На милой самодельной открытке с пожеланиями скорейшего выздоровления она писала, что с радостью ждет момента, когда приедет повидаться с ним в Ле-Везине. За это время Розали еще два раза навещала его в больнице и каждый раз терпеливо дожидалась, пока специалистка по лечебной физкультуре, приходившая в непредсказуемые часы, закончит с ним заниматься.

Розали принесла ему лавандового цвета коробку с маленькими тортиками от Ладюре и рассказала, что работа над иллюстрациями к сборнику сказок у нее хорошо продвигается и что ей очень повезло с новой помощницей, которая подменяла ее в магазине. Рассказывала она и о своем друге Рене, который, по-видимому, прекрасно себя чувствует в солнечной Калифорнии, а от семинара и его участников (сплошь любителей спорта и убежденных сторонников здорового образа жизни) вообще в полном восторге.

Однако от внимания Макса не укрылось, что Розали незаметно бросает на него испытующие взгляды.

— Что-то не так? Или я как-то ужасно выгляжу? — спросил он наконец, но она только смущенно покачала головой:

— Да нет, что вы! Ничего такого! Я просто рада, что вы уже поправляетесь.

И все же он чувствовал что-то неладное. Розали показалась ему задумчивее обыкновенного, более замкнутой. Словно она ждет чего-то.

Конечно, она, может быть, просто скучает по своему молодому человеку, сказал себе Макс. Он-то за эти годы уже привык жить один и очень ценил свое одинокое положение за то, что мог поступать, как захочет, ни на кого не оглядываясь. Но в последнее время он с досадой стал замечать, что и ему порой чего-то в жизни не хватает.

В больничной палате у него было предостаточно времени для раздумий.

Еще недавно, два-три года назад, он больше всего дорожил своим покоем, люди только мешали ему и надоедали, и он всегда считал, что никогда не будет страдать от одиночества, когда рядом есть интересные книги и он может читать.

Но удивительное дело, без людей, которые для тебя что-то значат, книги тоже утрачивают былое значение. В глубине души Макс, при всей своей показной независимости, сожалел о том, что у него нет семьи. Он имел в виду не вечно ноющую сестру в Монпелье, которая позвонила-таки в больницу, после того как мадам Бонье без его ведома поставила ее в известность о случившемся несчастье. («Как-никак она все-таки ваша сестра, мсье!»)

Разговор, как и следовало ожидать, не доставил ему удовольствия. Справившись (ради приличия) о его самочувствии, она затем не нашла ничего лучшего, как рассказать ему о том, что ее сосед, какой-то ветхий старичок, недавно скончался от последствий перелома шейки бедра.

Это было типично для сестры: что бы с тобой ни случилось, в ответ у нее всегда была наготове история похуже твоей. После рассказа об ужасной судьбе соседа она перешла к жалобам на то, что Макс никогда не приезжает навестить ее в Монпелье. А все остальное время она потратила на рассказ об ужасающем прорыве водопроводной трубы, который им пришлось пережить нынче весной.

— Ты даже не представляешь себе, как дорого нам это обошлось, а дурацкая страховая компания ничего не выплатила по причине того, что трубы якобы были в совершенно запущенном состоянии.

Как знать, в Монпелье, возможно, уже делят его наследство. Но тут они просчитались!

Нет, семья — это не обязательно значит что-то заведомо хорошее, подумал Макс, когда еще после пятнадцати минут выматывающего разговора наконец положил трубку. Но иногда он все же ловил себя на мысли, что, наверное, легче переносить старость, если рядом есть кто-то, с кем ты с надеждой смотрел бы в будущее, зная, что после тебя что-то останется и жизнь будет продолжаться.

В который раз уже Макс подумал: какое счастье, что он согласился тогда на уговоры издателя.

Без «Синего тигра» он никогда не встретил бы Розали Лоран, которая стала ему вроде дочери. Не говоря уже о том, что он никогда не очутился бы в маленьком магазинчике на улице дю-Драгон, если бы на этом не настоял Монсиньяк.