В старомодных магазинах праздное любопытство не поощрялось, но продавцы в универмагах, напротив, приветствовали покупателей, которые забредали «просто посмотреть». Нежелательным побочным эффектом этой политики были магазинные кражи, которые представители среднего класса именовали «клептоманией». Магазины проектировались так, чтобы завлечь покупателя в лабиринт, прерывающийся великолепными экспозициями товаров. Кроме того, покупателей соблазняли распродажами и специальными предложениями. Однако первым, что привлекало внимание прохожих, была витрина. Они уже существовали в небольших магазинах и составляли характерную черту разнообразных универсальных выставок, но в универмагах они особенно бросались в глаза. Персонажей Золя неудержимо тянет к каждой витрине, их соблазняет и ошеломляет множество прекрасных вещей: «…вверху по диагонали были расположены зонтики в виде крыши деревенской хижины; внизу на металлических прутьях висели шелковые чулки, словно обтягивавшие округлые икры; тут были чулки всех цветов: черные с ажуром, красные с вышивкой, тельного цвета, усеянные букетиками роз, и атласистая вязь их казалась нежной, как кожа блондинки»[250]
. Но следующая витрина – «шелк, атлас и бархат» – оказывается еще более потрясающей, и юная героиня шепчет в изумлении: «Такой фай и всего по пять шестьдесят!» Даже самого искушенного покупателя подавлял «водопад тканей, ниспадавший сверху и расширявшийся по мере приближения к полу. Сначала брызгами падали блестящие атласные ткани и нежные шелка: легкие кристально прозрачные шелка – „Зеленый Нил“, „Индийское небо“, „Майская роза“, „Голубой Дунай“». Затем являлись дамаст, парча и бархат, образующий «своими перемежающимися пятнами неподвижное озеро, где, казалось, плясали отсветы неба и окружающего пейзажа. Женщины, бледнея от вожделения, наклонялись, словно думали увидеть там свое отражение»[251].Универмаг был отдельным миром, с лестницей, почти такой же величественной, как в Опере, с чайными, детскими комнатами, витринами, демонстрирующими предметы интимного туалета, которые выглядели так, будто «толпа хорошеньких девушек постепенно раздевалась здесь, переходя из отдела в отдел, пока на них не оставался лишь нежный атлас кожи». Были комнаты, куда мужчины, «даже мужья», не допускались, однако в запретах почти не было необходимости: в те времена, как и сейчас, универмаг был всецело женской территорией. Продавцы, garçons de magasin, составляли исключение. В романе Золя они одеты в ливреи: «в светло-зеленых брюках, таких же куртках и полосатых, красных с желтым, жилетах». Впрочем, на иллюстрациях того времени продавцы и продавщицы часто одеты в скромные черные костюмы или платья. В отличие от обычных торговцев, служители универмага не давили на покупателя, не лебезили перед ним, не торговались. В этом не было нужды: за пределами мощного гула, царившего в магазине» лежал необъятный Париж – тот Париж, «который будет все время доставлять сюда покупательниц»[252]
.Берталь. «Чарльз Фредерик Ворт». Карикатура из «Комедии нашего времени». 1874
Месье Редферн с ассистентками и моделью. Les Créateurs de la mode. 1910
Маскарадные костюмы. Модная картинка. Le Monde Elegant. 1865
Маскарадные костюмы. Модная картинка. Journal des Demoiselles. 1865
Маскарадный костюм. Модная картинка. Ок. 1885
Курящая дама в брюках. Иллюстрация. 1850
Карикатура Гревена Les Parisiennes. Надпись: «Быть мужчиной весело!» 1872
«Перед капитуляцией. Прогулка по бульварам Парижа». Иллюстрация из американской газеты Every Saturday. 11 марта 1871
Жан Беро. «Работницы, покидающие модный дом Paquin на Рю де ла Пэ». Ок. 1900. Масло, холст. Городской музей Парижа, музей Карнавале, Париж, Франция/ Художественная библиотека Бриджмена
Швеи в модном доме. 1890-е. Из изд.: A. Alexandre Les Reines d’Aiguille. 1902
Дамы разглядывают корсеты от Леоти. Иллюстрация. Almanach de La Vie Parisienne. 1868
Франсуа Курбуэн. «Салон мадам Калло». 1901
ГЛАВА 8
Мы очень благодарны мадемуазель Натали за жертвы, на которые она пошла ради костюмов, ибо нет ничего очаровательнее, чем красивая одежда на красивых женщинах.