Парижская мода. Культурная история

В отличие от костюма для верховой езды, мало изменившегося со временем, охотничий костюм XIX века часто включал в себя короткую юбку и/или бриджи. На модных картинках и в массовой иллюстрации часто изображались охотницы-женщины с ружьем в руке. Конечно, La Vie Parisienne считала этот наряд излишне пикантным, однако большинству, по-видимому, он казался вполне респектабельным. Почему же эти два костюма так сильно различались? Возможно, отчасти потому, что охотились всегда за городом, на частной территории поместья, в компании людей с равным социальным статусом и слуг, которые, как можно было надеяться, не стали бы потешаться над причудливым нарядом. Катание верхом, напротив, было не только загородным, но и городским развлечением; в Буа-де-Булонь можно было даже арендовать лошадей. Таким образом, несмотря на всю элитарность, катание верхом с неизбежностью было публичным занятием. Кроме того, уже в XVIII веке костюм для верховой езды приобрел устойчивую конфигурацию – по сути, превратился в униформу – и все попытки ее изменить вызывали лишь насмешки.

Однако даже как разновидность спортивной одежды, не подлежащей изменениям, костюм для верховой езды почти наверняка был основой нового (и до сих пор очень важного) предмета гардероба: женского английского делового костюма. Кажется, здесь американцы опередили французов: американки охотно носили английский костюм с 1860‐х годов и все чаще – после 1880‐х годов, тогда как французский журнал Les Modes в 1901 году еще представлял подобную модель как революционную разработку: «Великим [17]89‐м для женской моды стал английский костюм» (1789 год, разумеется, был годом, когда началась Французская революция). «Он с триумфом преодолел злоупотребления старого режима [такие как вульгарная чрезмерная орнаментальность]… Однако и у этого [17]89-го нашелся свой Dixhuit Brumaire, замедливший его продвижение». Речь идет о приходе к власти Наполеона. «Джентльмены не до конца оценили женский английский костюм. Они нашли его слишком похожим на собственный»[285].

Весь Париж на колесах

К 1895 году «весь Париж [пересел] на колеса», и женщины получили возможность «беззастенчиво носить мужское платье или нечто подозрительно похожее на него». Поначалу на велосипеде ездили только представительницы высшего сословия. Арсен Александр рассказывал американским читателям Scribner’s Magazine: «Модные дамы впервые испробовали велосипедные прогулки за городом, в окрестностях шато». Там у них было больше возможностей экспериментировать с короткими юбками и шароварами, поскольку «[т]о, что в Париже сочли бы нарушением приличий, было возможно за воротами собственного поместья. За городом позволено не всегда быть при полном параде». Парижские улицы представляли «серьезное препятствие» для потенциальной велосипедистки, и не только из‐за «столпотворения экипажей и суеты бульваров» (опасности, которые признавал любой, знакомый с парижским уличным движением). Не менее важную роль играли социальные и психологические соображения:

Даме, которая любит, чтобы ее замечали и восхищались ею во время прогулки, не нравится думать, что это велосипед и соответствующий костюм привлекают к ней внимание… Поэтому она отправляется в Буа в карете (coupé), и там слуга предоставляет ей велосипед. Мужчина, если он может кататься, следует за ней на почтительном расстоянии, и возвращение в город совершается с теми же предосторожностями. Часто компания друзей встречается ежедневно для велосипедной прогулки в дюжину миль, оставляя велосипеды у ворот Буа и плащи – в своих экипажах. Мадам Менье и мадам де Камондо, две самые знаменитые любительницы спорта, придерживаются этой практики[286].

Буа обеспечивал как минимум полуприватную обстановку, в которой относительно безопасно было появляться в необычных нарядах, хотя некоторые велосипедистки из числа элиты пытались организовать там специальный «велосипедный каток исключительно для дам из высшего общества… где модные велосипедистки будут чувствовать себя как дома». Катки уже существовали – например, велодром Буффало, недалеко от Нейи, и велодром Де-ля-Сен; однако там каталась «смешанная публика». Каток на Елисейских Полях был лучше, «благодаря высоким ценам», и женщины могли там «брать уроки и практиковаться, не слишком афишируя свои занятия».