Парижская тайна, или Истина в вине

– Кто ж знал? – пожала плечами Елизавета Петровна. – Трагическая случайность. А дальше началось расследование. Воронов подключил всех своих влиятельных знакомых, задействовал все каналы. Дело было взято на контроль в Генпрокуратуре. Тем не менее искали их полгода. Один исчез, вроде бы его убили.

– Не тот ли, что стрелял в Марию Воронову? – спросил Михаил.

– Может быть. Дима не любит об этом рассказывать. На какое-то время он забыл обо всем: о бизнесе, о сыне, даже о любимой коллекции. Был одержим желанием найти убийцу. И вот грабители оказались за решеткой. Началось следствие. И тянется до сих пор. И будет тянуться.

– Но откуда тогда обида на правосудие?

– Воронов чем-то недоволен, – проскрипел Федор Иванович. – У него трения со следователем. В подробности нас не посвящает. Говорит только: «Теперь я знаю цену правосудию».

– И полиции отныне не доверяет, – добавила Елизавета Петровна. – Мол, истинный преступник всегда остается на свободе, сажают того, кто крайний. А это не приносит морального удовлетворения.

– Что, не тех взяли? – усмехнулся Михаил.

– Они во всем признались, – усмехнулся Сивко.

– Еще бы! Дело на контроле у Генеральной прокуратуры! Не захочешь, да признаешься! – развел руками Михаил. – Галочку-то надо поставить. Да-а… Если уж такой богатый и влиятельный человек, как Дмитрий Александрович, не смог добиться правды, чего уж хотеть нам, простым смертным? Я, кажется, начинаю его понимать…

– А все из-за той злосчастной бутылки вина, – в сердцах сказала Елизавета Петровна. – Не надо было ее покупать.

– Какого вина? – насторожился Михаил.

– Да так. Не бери в голову.

– Вот, значит, как дело было, – задумчиво сказал он. – Да, нелепость. И охрана не помогла.

– У нее не было охраны, – вздохнула Елизавета Петровна. – Зачем? Маша была тихой, доброй женщиной. У нее не имелось врагов. Да и Воронов давно уже ни с кем не конфликтовал. Единственные страсти в его жизни разгорались вокруг коллекции.

– Каких-то тринадцать минут, – тяжело вздохнул Зигмунд.

– Интересно, на что они рассчитывали? – все так же задумчиво спросил Михаил.

– Рисковали, – пожала плечами Елизавета Петровна. – Времена такие. Жизнь дорожает, она же дешевеет. Я имею в виду жизнь человеческую. Грабители оказались гастарбайтерами. Приехали из Украины работать на стройке, их вроде бы кинули, денег не заплатили. А дома жены и дети ждут. Папу с деньгами.

– А пистолет откуда?

– Самопал, – пояснил Сивко. – Дело не хитрое. Вроде бы из газового пистолета переделали.

– Ну а что взяли из квартиры?

– Что успели, то и взяли, – хмуро сказал Федор Иванович. – Деньги, которые на виду лежали, какие-то побрякушки. Напугались они. Никто не хотел убивать хозяйку.

– Она, наверное, кричала, – вздохнула Елизавета Петровна.

– Свидетеля убрали, обычное дело, – кивнул Сивко и с чувством добавил: – Надо выпить. Зигмунд?

– Что господа желают? – встрепенулся тот.

– Шампанского? – сделала движение бровями Елизавета Петровна.

– Да ну его, – отмахнулся Сивко. – Кислятина! Водочки не желаешь?

– Не время напиваться, Федя, – резко сказала она. – Ты помнишь наш разговор?

– Не беспокойся, – кивнул Сивко. – Справимся.

– Время к ужину, – напомнил Зигмунд. – Подадут седло барашка с приправами и острые горячие закуски. А вино будет разное. На выбор.

– Ты думаешь, кто-нибудь спустится к ужину? – грустно усмехнулась Елизавета Петровна. – Вряд ли.

– По-моему, все уже наелись, – бросил Сивко.

– Дмитрий Александрович будет недоволен, – покачал головой Зигмунд. – Он планировал этот ужин с особой тщательностью, самолично составлял меню. И моя жена старается. Обидится хозяин.

– А никто и не обязан играть по его правилам, – криво усмехнулся Сивко. – Таранов прав: время политеса закончилось. Мы больше не гости, мы пленники. Так, Лиза?

– Абсолютно верно!

– Значит, будем предпринимать контрмеры.

– Именно!

– А почему не посвящаете меня в свои планы? – спросил Михаил. – Я тоже хочу отсюда выбраться!

– Тогда найди способ позвонить. Только не в полицию.

– А куда?

– Нашей службе безопасности, – ответил Федор Иванович. – Моей и Лизиной. Нам люди нужны.

– Собираетесь организовать штурм? – насторожился Михаил.

– Мы чувствуем себя неуютно без всякой защиты. Оставить охрану за воротами замка было ошибкой.

Они с Елизаветой Петровной переглянулись, и та еле заметно усмехнулась. «Вот кто здесь самый умный, – подумал Михаил об этой женщине. – Интересно, Сивко в курсе, что она прихватила-таки охрану, или же до сих пор считает меня человеком своего круга?»

– Ну что? Насплетничались? – сладко потянулась его нанимательница. – Хватит для начала?

– Мертвых обсудили, пора бы и к живым перейти, – намекнул Сивко.

– Что ты имеешь в виду, Федя?

– А тебе что, и рассказать нечего?

– А тебе? – не осталась в долгу она.

– Мы ж не на допросе. Чистосердечное признание, хе-хе, вины не смягчает. И срок заключения нам не скостит, то есть время пребывания в этом доме. Разве что посплетничать…

«Где-то я его видел… Стоп! С этого места поподробнее». Михаил опять попытался сосредоточиться, но в этот момент в кабинет вошел Воронов, следом плелась заплаканная Ника.