Парижские подробности, или Неуловимый Париж

Вероятно, многое, что было выстроено в Париже, не стало архитектурным шедевром, но город ничего не отверг. Казалось бы, Дефанс – целый лес небоскребов, видимых совершенно отчетливо за Триумфальной аркой, столько лет завершавший знаменитую на весь мир перспективу, – варварство, надругательство, святотатство! Но эти грандиозные и легкие постройки, словно перекликающиеся с пирамидами перед Лувром, не дают городу остановиться, они, право же, ничему не мешают – гигантские паркинги, километровые туннели дарят новое дыхание усталой старине. И гул ветра под сводами Большой арки, ее надменная холодность, ее горделивая стать – к лицу Парижу.

А совсем недавно в северной части Булонского леса прославленный зодчий восьмидесятипятилетний Фрэнк Гери[204] возвел здание для выставочного центра Луи Вюитона. Паруса, стеклянные облака, перетекающие друг в друга сферические объемы – чудо свободной архитектурной мысли! Сооружение может и не нравиться, но не почувствовать вольный его дух, прорыв, веру в новые пути зодчества – едва ли возможно. Перед ним и в самом деле верится, что «наш мир не открыт до конца» (Гумилев). Дерзает Париж…

Нельзя не вернуться к Гюго, уже не раз цитированному на этих страницах:

Что за чудо-город! Самым непостижимым образом здесь грандиозное уживается с шутовским, пародия с подлинным величием, одни и те же уста могут нынче трубить в трубу Страшного суда, а завтра в детскую дудочку. У Парижа царственно веселый характер. В его забавах – молнии, его проказы державны. Здесь гримасе случается вызвать бурю. ‹…›

Таков Париж. Дымки над его крышами – идеи, уносимые в мир. Груда камней и грязи, если угодно, но прежде всего и превыше всего – существо, богатое духом. Он более чем велик – он необъятен. Почему? Потому что дерзает.

Дерзать – вот цена прогресса.

Свобода – состояние. Дерзание – поступок.

Метро

Поступком, дерзанием были новые площади, вживленные в дряхлеющие кварталы города, открывшаяся к Сене площадь Согласия, Эйфелева башня, Тур Монпарнас и Центр Помпиду.

Бесстрашный город. Он не боится быть самим собою, ему не надо казаться. Он – есть.

И парижане не боятся быть собою. Здесь много чудаков – по-моему, куда больше, чем в прославленном чудаками Лондоне. Милый, нескладный молодой человек, прогуливавший забавного пса, в ответ на наши улыбки улыбнулся с непритворной радостью и сказал: «Правда, мы похожи, он такой же смешной, как я!»

Сколько достоинства в том, кто может сам над собой смеяться и быть счастливым!

На дряхленькой старушке – coccinelle – пунцовый костюм, на подагрических ножках – лаковые туфельки на высочайших каблуках. И много украшений: она надела все, что у нее есть, – и дорогие старинные вещи, и любимую бижутерию. Она идет с трудом, упрямо расправив сутулящуюся спинку, тяжело опираясь на палочку, идет с улыбкой навстречу еще длящейся жизни, радуясь еще одной победе над временем. На лице ее счастье – она смакует этот миг, она любит свои «бижу» и с простодушной радостью показывает их, не слишком заботясь, насколько они ей идут. А ей все к лицу, ей весело, и, глядя на нее, веселее становится жить, и стыдно возвращаться в угрюмую нашу рефлексию.

И в городе, и в сердце дряхлеющей парижанки – вольный дух Парижа, гордое умение быть самими собою.

Таков Париж.

Валь-де-Грас

Mon quartier [205]

Не в новизне, но в обычае обретаем мы самое большое удовольствие

Раймон Радиге[206]

«Мой квартал» Валь-де-Грас ограничен с запада бульваром Сен-Мишель, с севера – улицами Суффло, Фоссе-Сен-Жак и Эстрапад[207], с востока – улицей Паскаля и знаменитой Муффтар, с юга – бульваром Пор-Руаяль.

Госпиталь и церковь Валь-де-Грас (в их честь квартал и назван) – в пяти минутах ходьбы от нашей гостиницы, на пересечении улицы Сен-Жак с площадью Альфонса Лаверана. Торжественная и горделивая цезура среди узеньких и шумных улиц, пышность барокко, превосходно соединенная с надменной грацией французского классицизма: выстроенная по проекту Мансара церковь поднимается над бывшим монастырем. За ажурными воротами, украшенными вензелем «LA» (Людовик и Анна)[208], проходят юные щеголеватые интерны, в кителях с малиновыми выпушками и «посохами Асклепия»[209] в петличках: теперь Валь-де-Грас – знаменитый военно-медицинский центр.

Тур Монпарнас