Парижский детектив

— Ты что, женился? — У Лизы от нехороших предчувствий закружилась голова. Она уже пожалела, что приехала в Москву.

— Да нет, что ты! Все нормально, я просто хотел сказать…

— Ну хорошо, — смягчилась Лиза. — Вези меня в общежитие, только перед этим давай где-нибудь пообедаем.

— Знаешь, Лизок, у меня цейтнот, я правда очень тороплюсь. Давай уж ты сама где-нибудь перекусишь, а вечером…

— Хорошо, — холодно произнесла Лиза. У нее от волнения подкашивались колени.

После занятий всей группой было решено пробежаться по магазинам. Лиза же, незаметно отстав от подруг, села на семьдесят восьмой автобус и поехала на Дмитровку. Ей казалось, что все, что с ней сейчас происходит, — продолжение сна с карасем в свитере. Пропало ощущение реальности происходящего. Ей не хотелось уже ни учиться, ни покупать духи, ровно ничего, кроме Елисея… Но у него был цейтнот. До вечера было еще далеко, и она решила приблизить встречу. Подумаешь — друг-беженец! Да она с ним сразу найдет общий язык и уж как-нибудь даст понять, что хотя бы один вечер им нужно будет провести вдвоем с Елисеем — взрослые же люди.

Она очнулась уже возле двери. Потрогала ладонью кожаную обивку и только тогда поняла, что это не сон, что она в Москве и стоит перед дверью, за которой находится совсем другой мир, где все подчиняется только ей, где очень скоро — так говорил ей в прошлую встречу Елисей — вообще все будет принадлежать только ей.

Она позвонила. И совершенно не удивилась, когда поняла, что там никого нет. Цейтнот. И тогда она достала из сумочки ключ. Она заказала его в прошлый раз, чтобы иметь возможность сделать Елисею сюрприз, или на тот случай, если он, к примеру, не получит вовремя ее телеграмму. Сколько раз она в воображении рисовала себе эту встречу!

Она открыла дверь и вошла. И сразу почувствовала облегчение.

Она почти дома. Как бы много она заплатила, чтобы не было этого «почти».

Ступая босыми ногами по паркету, она спрятала в шкаф сумочку и шубу с шапкой, зашла на кухню, заглянула в холодильник и, обнаружив в нем две бутылки шампанского, застонала от счастья. Конечно, это ее дурацкая мнительность заставляет ее думать, что Елисей охладел к ней. Подумаешь, не купил цветов, так что ж с того? Может, у него сейчас денег нет?

Затем, вспомнив о друге-беженце, она еще раз обошла квартиру в поисках его вещей, но нашла лишь кучку грязных носков в ванне да пару джинсов в спальне на кресле, и то они, как ей показалось, принадлежали Елисею. «Очевидно, беженец сам все понял и съехал на эту неделю с квартиры». Успокоив себя таким образом, Лиза подошла к магнитофону, поставила свою любимую кассету и села в кресло. Она закрыла глаза и стала вспоминать их вечера, проведенные в этой квартире, их разговоры с Елисеем, их медленные танцы под музыку… Потом, утомившись и почему-то всплакнув, она побрела снова на кухню, достала початую банку консервированной фасоли, отрезала себе ветчины и, забравшись с ногами на табурет, стала жевать. Время тянулось медленно. Поев, она смела все крошки со стола, вернулась в спальню, легла и очень скоро уснула.

Проснувшись, она первые несколько минут приходила в себя, пытаясь вспомнить, где она и что с ней, как это часто бывает. Лихорадочные мысли привели ее в чувства, и она услышала какое-то движение в комнате. Нет, будет глупо, если она сразу раскроет свое присутствие. Лиза очень тихо, стараясь почти не дышать, надела чулки, платье, привела в порядок волосы и подправила косметику на лице перед зеркалом, потом подошла к двери и прислушалась.

— … надо срезать все шипы и бросить розы в ванну с водой, — услышала она до боли знакомый голос и подумала, что сходит с ума.

— Нож на кухне, наверное, в раковине, я не успел помыть, — ответил Елисей.

— А ты точно знаешь, что сегодня она будет ночевать в общежитии?

— А где же еще? Я, конечно, пытался что-то сказать про вечер, я же человек воспитанный…

— Бедолага, придется ей всю ночь умываться слезами и дышать хлором казенных простыней. Тебе ее не жалко?

— У нее есть муж, — спокойно возразил Елисей. — Я же не мальчик какой, может и у меня быть своя личная жизнь?

— Может, конечно, и все равно Лизку жалко… Пойми, я привыкла к ней. Мы же с ней на одной лестничной клетке живем, в одной школе работаем… Если бы не она, я бы не встретилась с тобой.

— Ну, тогда давай за нее выпьем. Может, ты весь оставшийся вечер будешь мне рассказывать о ее семье? Ну, расскажи мне о ее муже — его, если мне не изменяет память, зовут Сергеем?

— Да, его зовут Сергеем…

— А почему так грустно? С ним тоже трудно было расставаться?

— Сосед как-никак.

— Понятно. Напишешь ему письмо, вместе напишем, что, мол, возвращаем тебе, Сережа, твою верную жену, Лизу, держи ее покрепче в руках, следи за ней и не пускай ни на какие курсы. Ты побледнела? Что с тобой?