Парижский мститель. 10 лет прямого действия

Целевой отбор активистов продолжался. Но инциденты множились: пропущенные встречи, ненужные ожидания, автомобильные аварии и т. д. Наша тактика контакта – которую мы использовали в течение долгого времени – не всегда была успешной. Наша тактика контактов, которую мы назвали «Вход через окно»: использование иностранных активистов для достижения различных реалий французского движения – работала хорошо; но она была медленной и отрезала нас от прямых социальных связей. Иногда мы снимали «Джетту» на выходные, чтобы пожить с активистами из других реальностей, но этого было уже недостаточно.

Нам предложили длительное пребывание в Латинской Америке, в партизанском отряде. Летом 1986 года основные боевики подпольного уровня также всерьез обсуждали возможность уехать в одну из стран, принять политическое убежище во Вьетнаме или Алжире – как бы случайно, две страны, которые вели освободительную войну против Франции. Но в итоге решение взять на себя политическую ответственность было единодушным: мы останемся на последней баррикаде до конца.

Вместе с Натали и Жоэль мы жили на ферме, замкнувшись в себе, уверенные, что по крайней мере у нас всё идет хорошо. Что было ошибкой. Потому что вся операция была на самом деле провалена. Жорж снял большую виллу в тихом районе Пуатье. Но переезд постоянно откладывался. Люди упорно отказывались переезжать, вообще что-то менять. Мы как будто забыли, что выживание любого партизана основано на мобильности.

Мы прозябали в неподвижности. Вместо того чтобы отказаться от того, как мы делали последние два года, мы упрямо держались за наши привычки. В прошлом мы остановили бы все, чтобы соединиться с легальной группой, которая переживала совершенно другую ситуацию борьбы. Но в начале 1987 года мы не смогли этого сделать. Не из-за изоляции или неохоты. Нет. Просто мы не хотели подрывать основы нашей подпольной борьбы.

Начало февраля. Однажды вечером Натали приехала с рассказом о том, что сосед видел двух мужчин, похожих на коммивояжеров, которые расспрашивали об арендаторах фермы. Жулики? Мелкие воришки? Полицейские? Сомневаясь, мы проверили все наши передвижения. Затем мы заметили отряды полицейских в штатском в супермаркете в Орлеане.

Ферма больше не была безопасной. Важная информация и назначения обменивались только на бумажках, которые по прочтению тут же сжигались. Таков был обычный порядок работы, пока все не было проверено – известно, что как только обнаруживалось убежище, полиция устанавливала в нем жучки. Блокнот с карандашом оставляли на углу барной стойки, отделявшей кухню от столовой. Мы оценивали ситуацию, записывая ключевые слова наших разговоров.

Но шли дни, а от тревоги не осталось и следа. На следующий день после снегопада, на рассвете, я сделал длинный круг вокруг фермы в поисках любых следов наблюдения, отпечатков ног или следов машин. Каждый раз, возвращаясь из Парижа, мы все проверяли. Тщетно. Контрсъемки, длинные маршруты в пригородах… Ничего. В прошлом мы бы сразу загрузили машины и освободили помещение. Нам случалось всё бросать и при меньших подозрениях. Самое невероятное, что в то время существовала развитая инфраструктура для беспрепятственного отступления.

За день до ареста один инцидент отвлек нас от этих забот. Три или четыре человека, вооруженные бейсбольными битами, появились во дворе фермы. Это были владельцы свалки, которые искали тех, кто напал на их двор. Они довольно быстро успокоились, а затем ушли, ворча, недоумевая, что из-за разглагольствований им нечем заняться.

Суббота 21 февраля. Поздним вечером встреча в Орлеане с группой товарищей, которые ничего не знали о ситуации на ферме. Там никого не было. После тщетного ожидания с Жоэль мы присоединились к Жоржу на маленькой станции возле заводов Мишлен, в нескольких километрах от города. Было темно. Жорж был единственным пассажиром, сошедшим с поезда. Мы проследили за ним взглядами. Он шел вдоль платформы. Затем он пошел по маленькой, плохо освещенной улице к дороге, где в еще более темном углу была припаркована машина. Ничего подозрительного. Мы спокойно вернулись на ферму по лесным дорогам.

Было около девяти вечера. Мы едва начали есть, сидя напротив большого эркера на входе. В углу был включен телевизор, звук был приглушен, так как закончились новости. Сильный удар в окно. Жорж и Жоэль вскочили. Они поднимаются по лестнице вчетвером. Натали последовала за ними.

Жоэль сначала подумала, что вернулись работники металлолома и бросают камни во входную дверь. Натали подумала, что козы сбежали и стучат копытами в дверь, чтобы попасть внутрь! Стоя перед стеклом, я ничего не мог себе представить. Группа мужчин в черных капюшонах пыталась выбить дверь огромными кувалдами. Я видел, что это были полицейские. Но я не мог понять, почему они не могут войти! Дверь не была заперта… И двойное остекление было устойчивым… Кувалды просто делали дыры.