Парижский поцелуй

Они доехали на метро до начала бульвара Сан-Мишель, держась за руки прошли его весь, рассматривая Сорбонну, потом вернулись в Сите к Нотр-Даму. Внутри Иви уселась на скамейку и попыталась представить, какой величественной была эта церковь восемь веков назад, когда ее белоснежные стены еще не покрыла серая пыль истории. Ее взгляд благоговейно обходил арки, вспыхивающие блеском драгоценных камней стекла витражей, пронизанных солнцем. Ей вспомнилось, что Людовик построил собор как дом света, чтобы навсегда запечатлеть мощь и сияние своей славы.

— Никогда не видела ничего подобного, — призналась она.

— Я тоже. Больше того, я никогда не получал такого удовольствия… Скажи, Иви, мы можем как-нибудь встретиться в Нью-Йорке?

— Это будет чудесно.

— Я всегда буду вспоминать тебя, как девушку, с которой я открыл для себя Париж.

— Это были два потрясающих дня, Роб.

— Я хотел бы показать тебе еще очень много, но уже темнеет. Боюсь, мы так и не доберемся до Эйфелевой башни.

— Что ж, придется оставить ее до другого раза.

— Назначим друг другу свидание. Ты и я — мы встретимся в Париже. Как звучит?

— Потрясающе.

Они прогулялись вдоль набережной Сены, где сотни торговцев разложили книги, эстампы, гравюры, акварели, сувениры. Иви купила несколько картинок тех мест, которые они посетили. После Роб отвез ее в отель, где она приняла душ и переоделась в струящееся белое шелковое платье. Она выбрала к нему изумрудные сережки, которые ей подарил Джон. Только теперь Иви поняла, что не вспоминала ни о Джоне, ни о Филе целых два дня. Она вздохнула с облегчением — выздоровление началось.

Роб отвез ее в знаменитый рыбный ресторан. Они заказали фирменное блюдо из рыбы и моллюсков, которое подавали в отдельной кастрюльке. Еда была очень вкусной, но к концу вечера молодые люди загрустили, каждый думал о близком расставании. Роб отвез ее в отель, и на сей раз Иви впустила его в свой номер, и сама закрыла за ним дверь.

— Я увижу тебя снова? — спросил он.

— Конечно.

— Надеюсь. Ты — самое лучшее, что произошло со мной за три недели в этой стране.

Несколько секунд он пристально смотрел на нее, а потом обнял и поцеловал — это были поцелуи страсти, которые будили в ней ответную страсть и желание большего.

— Не забудь меня, — выдохнул Роб.

— Не забуду, — прошептала Иви, — это было чудесно, Роб.

— А это будет еще чудеснее, — также тихо продолжил он, целуя ее в шею и обнимая так крепко, будто не хотел никогда выпустить из своих объятий. Потом он неожиданно убрал руки.

— А теперь мне надо идти. Я не могу больше здесь оставаться. Думаю, ты меня понимаешь.

Иви кивнула. Она понимала его слишком хорошо.

— Спокойной ночи, — прошептала она.

— Спокойной ночи, Иви. — Он открыл дверь и исчез в коридоре.

Иви осталась одна в темном гостиничном номере. Она включила свет и села в кресло. Все в ней еще трепетало от поцелуев Роба. «Все как обычно, — печально размышляла девушка. — Встречаешь кого-нибудь красивого, умного, приятного, доброго, кто готов полюбить тебя, готов заботиться о тебе, того, кого ты готова полюбить, но он уходит прежде, чем узнаешь, возможно ли общее будущее».

Она сняла белое шелковое платье, аккуратно повесила его в шкаф, и стала готовиться ко сну. Роман с Парижем был закончен. Завтра начиналась работа.

9

Но в понедельник Иви проснулась с мыслью о Робе. Она не хотела, чтобы все так просто закончилось, но не хотела и того, чтобы в один прекрасный день он свалился ей в Нью-Йорке, как снег на голову, они провели бы вместе вечер, а потом он отбыл бы в другой город и — возможно — к другой девушке. Он был так добр и деликатен. И почему они встретились в последние дни его командировки?!

Она встала и начала готовиться к трудному дню. Иви выбрала шотландскую юбку в синих тонах, синий блайзер и белую водолазку. Наряд выглядел и модным, и деловым. Она планировала попасть в адвокатскую контору к самому открытию, чтобы как можно скорее связаться с поверенным мадам Арду.

Контора находилась всего в нескольких кварталах от отеля — собственно говоря, именно поэтому Билл Морган и заказал ей здесь номер. После завтрака Иви с удовольствием прошлась до офиса, наслаждаясь холодным, но солнечным утром.

— Я Иви Форчун из американского журнала «Здесь и сейчас», — представилась Иви по-французски секретарше. — Мне хотелось бы поговорить с месье Шарбе.

— Я понимаю, — секретарша перешла на английский. — Мы получили телекс, сообщающий о вашем приезде. Не хотите ли присесть?

Иви села, а секретарша стала куда-то звонить. Хотя разговор шел на чужом языке, Иви поняла, что некто на другом конце провода предупрежден о ее приезде и готов к встрече.

— Мадам Мишу примет вас через несколько минут, — сообщила секретарша, положив трубку.

«Кто такая мадам Мишу?» — удивилась Иви. Ей предстояло узнать это спустя три минуты. Из стеклянных дверей слева появилась высокая, интересная хорошо одетая женщина, которая приветливо улыбнулась, представляясь:

— Я мадам Мишу. Пойдемте со мной.

Мадам Мишу усадила журналистку в кресло рядом со столом, стоявшим у окна, за которым вдалеке виднелась Эйфелева башня.