Парижское приключение

— Да… то есть нет… — Хоть случайно он и наткнулся на истину, все же нельзя, чтобы все узнал. Она уже и так была опасно близка к тому, чтобы выдать свои чувства там, в его кабинете. Не хватает только, чтобы он принял ее за одну из тех многочисленных девушек, которые так легко попадаются на его мужское обаяние. А миф о Барри был ее последним бастионом против него — и против себя самой. Она с радостью обнаружила, что может ответить ему холодно и уравновешенно: — Почему вы так решили?

Он все еще держал ее за руку, поворачивая ее в разные стороны, чтобы камни играли на солнце, — их блеск завораживал его. Потом быстро поднял глаза, и она увидела в них насмешку.

— Он, должно быть, очень нетребовательный любовник, раз позволяет тебе так долго оставаться одной в Париже.

— Но он был… — начала было Рене и оборвала себя, совсем смутившись. Нельзя ему говорить, как отнесся Барри к ее поездке в Париж. Поэтому холодно произнесла: — Не могу понять, почему вас это так интересует.

— Вот как? — Он отпустил ее руку. — Рене, не прими меня за нахала, но для твоего будущего очень важно, чтобы я правильно понял ситуацию. Я не думаю, что ты любишь этого молодого человека, твои глаза не загораются, когда ты говоришь о нем, ни сейчас, ни тогда, когда мы были в Ла-Боль…

Она открыла рот от его проницательности; он явно подмечал слишком многое.

— Таким образом, я заключаю, что этого брака желают твои родители?

Несмотря на весь ужас, Рене невольно рассмеялась, представив себе мать хлопочущей о ее замужестве!

— Нет, нет, все совсем не так, — возразила она. — У нас в Англии не принято, чтобы родители сватали детей, но если мы не так явно выражаем наши чувства, как вы, французы, это еще не значит, что мы безразличны. — Она замолчала, сильно покраснев, и поняла, что не сможет убедить Леона в реальности любви, которой на самом деле не было. Рене не смела его обмануть.

— Значит, по-твоему, французы держат сердце открытым нараспашку? — спросил он презрительно.

— Да, французы считают себя знатоками любви, разве нет? — резко бросила она. — Они придают этому огромное значение.

Он задумался над этим:

— А ты считаешь, что любовь не так важна?

— Это… просто она часто оказывается ненастоящей. Дружба и взаимопонимание — гораздо более прочная основа для брака.

Когда-то она действительно так считала, до того, как испытала любовь. Но слова ее прозвучали банально и неубедительно даже на ее слух и, как видно, задели Леона, потому что он явно вышел из себя.

— Могу тебя заверить, как бы мои соотечественники ни прославляли любовь, большинство из них смотрят на брак как на деловое предприятие, — произнес он скованно.

Она отвернулась от него и посмотрела поверх деревьев на далекий горизонт, чтобы скрыть слезы, выступившие на глазах. Вечер сразу утратил для нее свое волшебное очарование. Леон нарушил чары своим дотошным допросом, который казался ей бессмысленным и болезненным. Но его следующие слова поразили ее как удар.

— В следующем месяце истекает твоя рабочая виза, Рене. Я не смог ее продлить.

Она быстро повернулась к нему, и глаза ее расширились от ужаса. Одно дело уехать по собственному решению, и совершенно другое — быть выдворенной из страны. А раз ей отказали в рабочей визе, то расставание с Леоном становится окончательным и бесповоротным.

— Жаль, конечно, — между тем продолжал он небрежным тоном, хотя не сводил с нее при этом пристального взгляда, — потому что ты, мне кажется, подаешь большие надежды.

— Если и так, то только благодаря сходству с Туанетт.

— Ах, Туанетт! — При упоминании этого имени на его лицо набежала тень, и оно стало непроницаемым. Леон как-то вдруг сразу стал казаться на много лет старше.

— Вы просто видите во мне ее! — в отчаянии закричала она. — Но я не Туанетт, я могу вас подвести.

— Нет, не думаю, — тихо проговорил он. — А что касается вашего сходства, то оно чисто поверхностное. У тебя есть то, чего у нее никогда не было, — сердце и душа.

Рене смотрела на него, ничего не понимая. Какие странные слова для бывшего любовника! И вдруг в ее мозгу вспыхнуло объяснение. А может быть, он любил ее безответно? Мужчины всегда в таких случаях называют женщин бессердечными, она по себе знала, какие страдания может принести неразделенная любовь.

— Принимая во внимание твой грядущий успех, в котором я лично нисколько не сомневаюсь, — продолжал Леон, — проблема теперь вот в чем — как тебе остаться в Париже? Мне было бы невыносимо потерять тебя, Рене.

Последние слова он произнес задушевным тоном, а в глазах его стояла мольба.

Вот как? Значит, она все еще представляет для него ценность, служит ему источником вдохновения? Рене вспомнила эпизод с Пьером, когда Леон чуть не опустился до шантажа, только бы она согласилась работать у него, но, видимо, на этот раз все же потерпел поражение.

— Наверное, тут уже ничего не поделаешь, — сказала она удрученно.

— Нет, почему же.

— Вы уже что-нибудь придумали?

— Есть один выход, — сказал он нерешительно, — но только боюсь, в этом случае тебе придется выбросить свое кольцо.

Она застыла, предвкушая что-то страшное, сама даже не зная что.