Парижское приключение

Дело в том, что они с матерью всегда ходили на ночную рождественскую службу, ритуал, который Барри не соблюдал, считая утреннюю службу более уместной. Однако миссис Свон любила начинать праздник Рождества с религиозного обряда, до вручения подарков и жареной индейки на ужин. Рене немного обиделась, что Барри обошелся с ней так небрежно, и тут заметила, что Кристина смотрит на нее во все глаза. Видимо, ее присутствие и помешало Барри попрощаться с Рене как следует.

— Могла бы оставить нас в покое, — заметила она сестре.

— Вы и так были с ним наедине всю дорогу из Лондона, — огрызнулась Крис. — Хотя, зная нашего Барри, не думаю, чтобы он замучил тебя грязными предложениями, чтобы скрасить монотонную дорогу. Я-то надеялась, что он обнимет тебя, страстно прильнет к твоим губам поцелуем. А он холодный, как рыба в пруду.

— Барри не стал бы специально для тебя устраивать тут эротическое шоу, — горячо возразила старшая сестра. — Ты бываешь невыносима, Крис! — И все-таки у Рене осталось смутное чувство, будто ее обманули.

Распаковав свой чемоданчик, она нашла в нем грязные порванные чулки, которые второпях засунула туда в туалете отеля. Подержала их в руке и вдруг совершенно неожиданно подумала: «Уж этот француз поцеловал бы меня, даже если бы на нас смотрели двадцать Кристин». И вся вспыхнула от такой мысли. Сердясь на свое подсознание, она с силой швырнула чулки в корзину для мусора — починить их уже было нельзя — и пожалела, что нельзя так же просто избавиться от воспоминаний об этом незнакомце.

Но ни он, ни Барри не помешали ей молиться во время службы. Колыбель Младенца, с любовью сделанная приходскими детьми, казалось, сияла почти мистическим светом, когда священник спустился с алтаря и положил маленькую фигурку в Его ясли, таким образом связывая двадцатый век с той ночью Его чудесного рождения в нашем мире много-много лет назад. Все ее тревоги и проблемы показались Рене пустыми и незначительными в сравнении с полным покоем и миром, который она ощущала в этот момент в душе.

Когда тихой звездной ночью они возвращались домой, Крис, которая не могла долго выдерживать возвышенного настроения, показав на тонкую полоску света от яхты, стоящей на якоре в дельте реки, сказала:

— Я просила, чтобы Рик отвез меня на море на своем катере, но он уже договорился с каким-то парнем.

— Слава богу! — воскликнула миссис Свон, которая знала, какими страшными несчастьями подчас заканчиваются эскапады Крис, а Рене поинтересовалась, кто такой Рик.

— Мой нынешний дружок, — легкомысленно пояснила та. — Но он тоже скоро станет застойной водой. Он слишком честно, слишком серьезно относится к жизни, поэтому превратится в еще одного Барри.

Рассердившись, Рене бросилась защищать Барри, пока не вмешалась их мать:

— Девочки, девочки, сейчас время мира и доброй воли!

Крис взяла ее под руку:

— Я знаю, мамочка, но Рене такая замечательная, необыкновенная, мне просто жалко, что она теряет время на Барри.

— Это пусть она сама решает, — заметила миссис Свон. — Мне он кажется очень достойным молодым человеком.

— Фу, достойным! Мама, что за слово! Я всегда думала, что Рене встретит какого-нибудь шикарного, романтического мужчину, который просто ошеломит ее своей любовью, от которого она потеряет голову…

— Еще не родился тот мужчина, от которого я потеряю голову, — уверенно оборвала ее Рене, и вдруг ее снова пронзило воспоминание о французе, но она решительно прогнала его и продолжила: — Может, мне повезло, но я никогда не влюблялась в парней, как некоторые девчонки. Конечно, я очень привязана к Барри, но не схожу по нему с ума. И вообще мне кажется, что я ни в кого не могу безумно влюбиться.

Ее мать вздохнула:

— Ах, ты такая разумная девочка, дорогая моя!

А Кристина издала долгий свист и насмешливо проговорила:

— Ты просто пытаешься обмануть сама себя. Ты такая же уязвимая, как все, и не устоишь, если что.

Рене улыбнулась в темноте и промолчала. Крис, хотя и пыталась изо всех сил казаться крутой, была еще, по сути, романтически настроенным ребенком; она ничего не знала о реальном мире и преимуществах твердого, надежного положения в жизни.

Да, она найдет себе другое занятие, такое, которое Барри мог бы с чистым сердцем одобрить.

В рождественское утро Рене проснулась рано; включив лампочку возле кровати, она посмотрела на часы и, увидев, что стрелка едва доползла до цифры «шесть», снова нырнула под одеяло, с радостью подумав о том, что сегодня ей не надо рано вставать. Высокий пронзительный звук сразу навел ее на мысль о причинах столь раннего пробуждения — Майк, который спал в маленькой каморке, примыкающей к общей спальне, уже распотрошил свой чулок с подарками и визжал от восторга. Она уже засыпала, когда ее снова разбудил осторожный стук в дверь и Майк ввалился к ней в комнату, прижимая к груди новообретенные сокровища.

— Смотри, что мне подарили!

— И все это принес Санта-Клаус?