Парижское приключение

Ава и пловец о чем-то оживленно беседовали на смеси французского и английского, и вся съемочная группа молча прислушивалась к ним. Но у Рене было только одно желание — поскорее вернуться в отель и забраться в горячую ванну.

Ава подозвала ее.

— Это месье Леон Себастьен.

Леон поклонился ей, и в его темных глазах блеснул огонек.

— Вот видите, мадемуазель, я был прав. Мы встретились.

Ава удивилась:

— Так вы знакомы?

— Нет, мадам. — Леон был очень учтив, и казалось, ему нисколько не холодно. — Наша короткая встреча проходила инкогнито. Я и представить себе не мог, что мадемуазель работает моделью. Мне она сказала, что занимается какими-то растениями или что-то в этом роде.

— Но я тоже не могла себе представить, что вы кутюрье, — возразила Рене, потому что вспомнила, кто такой Леон Себастьен.

Несколько парижских домов моды устраивали в Ла-Боль показ январской коллекции. Это происходило в отеле «Эрмитаж» — огромном здании из камня и стекла, которое она могла хорошо видеть вдали на другом берегу залива по утрам, когда воздух был чист и прозрачен. И до нее доходили разговоры, что в этом году там произвел фурор оригинальностью и необычностью своих моделей самый молодой из известных кутюрье Леон Себастьен. Правда, сейчас он менее всего походил на модного парижского модельера, а кроме того, Рене еще предстояло узнать, что французы, мягко говоря, не имеют особого пристрастия к холодной воде. Этот человек явно от них отличался.

— У месье Себастьена есть для тебя предложение, Рене, — сказала Ава.

Леон приподнял одну бровь — в характерной насмешливой гримасе.

— Рене? — пробормотал он. — Это же мужское имя.

— Нет, в моем имени на конце два «е», а произносится одно, — коротко пояснила Рене, чувствуя, что вожделенная ванна отдаляется, и вспомнив неприятную привычку матери объяснять происхождение ее имени каждому новому знакомому: «Я хотела назвать ее Айрин, красивое имя, греческое, означает мир, но мой муж сказал, что ее будут называть просто Рин, а этого он не вынесет, и поэтому мы сошлись на имени Рене». И зря старалась, подумала девушка, потому что Кристина и Барри все равно зовут меня Рин.

Леон поклонился:

— Простите, мадемуазель Рене, я не хотел вас обидеть. — И откровенно уставился на нее восхищенными глазами. — У меня серьезные затруднения с показом, одна из моих ведущих моделей, а я привез всего две, слегла с приступом аппендицита, ее срочно отвезли в больницу. Вот я и подумал, может быть, вы согласитесь ее заменить?

Она покачала головой:

— Это невозможно, месье.

Ава вскинула голову:

— Почему, Рене? — Она начала лихорадочно соображать. Их команда уезжала, и ей, конечно, не следовало бы оставлять Рене одну, без присмотра, но если месье Себастьен позволит ей, Аве, сфотографировать его эксклюзивные модели для будущих выпусков журнала, тогда, может, стоит здесь задержаться еще на одну ночь? Может, ей даже удастся написать статью про этот показ, если им позволят фотографировать в «Эрмитаже», который до этого дня был для них запретной территорией.

— Но мы же уезжаем сегодня. — Рене подумала про Барри, который будет ждать ее вечером и которому она уже пообещала бросить модельное дело в самом ближайшем будущем. Он наверняка ужаснется, если узнает, что она согласилась поработать у месье Себастьена.

Ава повернулась к французу.

— Мадемуазель у нас очень замерзла, — произнесла она жизнерадостно. — Может, встретимся попозже и обсудим все, когда она отогреется? — И метнула на Рене угрожающий взгляд.

Леон рассыпался в извинениях за то, что не подумал об этом. «Какой подлиза», — решила Рене. А он пояснил, что дело срочное. После полудня состоится парад-алле, и мадемуазель, если она будет так любезна, должна успеть примерить платья. Он может позвонить еще одной модели, чтобы заменить несчастную Жюли, но не уверен, что ей подойдут платья, а у мадемуазель Рене все размеры в точности как у Жюли, — тут он прошелся опытным взглядом по ее фигуре, и Рене захотелось дать ему пощечину. К тому же новая модель может не успеть к полуденному показу.

Ава договорилась, что он заедет к ним в гостиницу через пару часов.

Тем временем ассистенты упаковали всю одежду и аппаратуру, и наконец команда расселась по двум машинам, которые ждали их, чтобы отвезти в Ла-Боль. Рене удалось сесть не в ту машину, в которой ехала Ава. Та по каким-то своим причинам желала, чтобы Рене согласилась на этот показ, а ей очень не хотелось задерживаться здесь и расстраивать Барри. Во всяком случае, она принялась себя в этом убеждать, потому что боялась признаться самой себе в своем инстинктивном желании избежать всякого рода контактов с Леоном Себастьеном.

Группа репортеров журнала «Бурная жизнь» жила в маленьком отельчике «Три сосны» на улице Конкорд. Напротив стояли три сосны, которым он и был обязан своим названием.

Рене наконец приняла ванну и понемногу оттаяла, так что в вестибюль спустилась уже ожившей, в аккуратном морском костюмчике с белыми полосками по краям воротника, красиво уложив волосы. Она смыла наносной загар, и ее кожа приобрела естественный кремово-белый оттенок.