Парни нашего двора

— Прилегли бы, Евгений Александрович, — предлагает он комбригу.

— Я засну, а за мной и остальные? Нет, так дело, капитан, не пойдет. Вот кончится война, за весь недосып как завалимся! — Стрельцов встряхивается, прячет волосы под форменную с бархатным околышем фуражку. Входит инженер-капитан Кузьмин и докладывает о потерях матчасти. Комбриг, закусив нижнюю губу снежно сверкнувшими зубами, сокрушенно покачал головой:

— Мало танков осталось. Ой как мало. А приказ выполнять не Яшке Шамардину, а нам…

Кто такой Яшка Шамардин, никто не знал, а гвардии подполковник упоминал его часто. Поначалу думали, что есть такой всесильный командир, который любое задание выполнить может, а потом поняли — никакого Шамардина нет. Некоторые командиры, распекая своих подчиненных, говорили, что, мол, я за вас буду делать или Александр Сергеевич Пушкин?

Стрельцов Пушкина в подобные дела не вмешивал, у него на такие случаи привлекался несуществующий Яшка Шамардин. И действовало. На офицеров и рядовых.

— И куда этот приданный батальон усиления запропастился? — продолжает комбриг, оглядывая офицеров, словно по лицам, лучше чем по рапортам, можно узнать настроение. В штабном автобусе тесно, но все молчат. Никто не может ответить на вопрос гвардии подполковника. Гвардии майор Перетяга не выдерживает:

— И на кой хрен он нам сдался?

— Это как же так, Николай Остапович? Там же люди! Боевая единица!

Батальон американских танков МЗС в том бою, когда меня ранило, шел головным впереди боевых порядков бригады. Оторвался и словно в воду канул. На склонах высоты — ни одного подбитого «американца». Может быть, «шерманы» прорвались в город, каким-то чудом миновав засаду немцев на высоте и шоссе? А может быть, немцы умышленно пропустили батальон, добьем, мол, после, а с начала расправимся с русскими танками? Фашисты отлично знают боевые способности высоких, с узкими гусеницами американских машин типа МЗС. Игра стоит свеч.

Еще в канун зимнего наступления на одном из участков дороги почти все танки этой конструкции оказались в кюветах.

— Как вас угораздило? — спросил тогда комбриг, комбата.

— И не говорите, товарищ гвардии подполковник, — с отчаянием в голосе ответил комбат. — За какие грехи нам достались эти калеки? На них только на парады ходить. А тут война. Здорово нам союзнички помогли…

Стрельцов тогда посоветовал рубить перед гусеницами наледь и подложить под них «самовытаскиватели» хотя бы из тросов. Иначе без тягачей не обойтись.

Про эти «шерманы», а по-солдатски просто «шарманки», сложили танкисты куплеты:

Америка России
Подарила ЭМ-ЗЭ-ЭС —
Шуму много,
Толку мало,
Ростом до небес.

И вот в последнем бою батальон «американцев» ушел в неизвестность.

— Эх, «генерал шерман», — с горькой иронией произнес Стрельцов, — и куда ты запропастился, бедолага?

— Товарищ гвардии подполковник, — начал я, вытягиваясь в струнку. Голос дрожал и от радости, что вернулся в часть, и от затаенного страха: как еще посмотрит Стрельцов на мой побег из госпиталя. И за подбитый танк ответ мне держать, а не мифическому Яшке Шамардину.

— Явился? — перебил рапорт комбриг, хватая меня цепким взглядом всего сразу, с головы до пят. — Целехонек? Можно думать, в санчасть удрал, чтобы за бой не отвечать? — подполковник посмотрел на Федорова. — Как думаешь, гвардии капитан?

Начальник штаба кивнул на гвардии майора Пименова:

— Комиссарское дело. Пусть разбирается.

Иннокентий Фролович «разбираться» не стал, он подошел ко мне и протянул руку. Я, немного удивившись, несмело взял и крепко пожал ее здоровой правой. Пименовская ладонь стиснула мою. Я сразу успокоился. Переменился и Стрельцов, сбросил с лица (уж я-то знал наверное) нарочито напущенную суровость. Знал и все же боялся, как всякий в чем-то провинившийся.

— Кстати вернулся, Антон. Танков у нас мало. Будешь при мне, — и почему-то строго глянул на Пименова и Федорова. — Ну так вот. Иди ближе, — подполковник пригласил меня к карте, вынутой из планшета и разложенной на столе. Я узнал потрепанную, видавшую виды карту комбрига. — Изучай обстановку.

* * *

Бригада с большими потерями вырвалась на оперативный простор, попала в засаду, сбила ее, но вынуждена была остановиться. Что впереди — неизвестно. Вторую засаду «фердинандов» случайно избежали. Батальон «американцев» или заплутался, или… Черт знает что за этим «или». Соседи справа и слева — отстали. Ждать? А немец тем временем подтянет силы и контратакует. По морю в город перебрасываются войска, снаряжение, боеприпасы. Сопротивление противника не ослабевает, а нарастает. Впереди не просто город, а город-крепость, обнесенный старинным валом и каменной стеной. Перед древними укреплениями — целая система современной обороны, на господствующих высотах — доты и дзоты. Основные магистрали, ведущие к городу, простреливаются дальнобойной артиллерией кораблей, дрейфующих в заливе. Хорошо, что авиацию немцев подавили, пожгли на аэродромах. Чисто в небе — и на душе радостней.