Парни с планами (СИ)

Вкус свежего хлеба из итальянской пекарни.

Последний ряд кинотеатра.

Ключи с железными зазубринами.

Частные склады в порту.

Боже, благослови Америку.

*

Пять лет назад, в те две недели между пробуждением и первым посещением ЩИТа, Стив не раз был готов удариться в бега. Северная граница страны была открыта для любого американца, а если собрать на ось множество миль, то можно оказаться в месте, где кроме снега, сосен и заброшенного дома есть лишь медведи да тюлени. Что его удержало? Стив Роджерс, блядь, ненавидел снег и холод. Ничего более. Но склад в порту все еще оплачен, и сейчас, открывая с трудом поддающийся замок, он представляет улыбку Баки — слегка виноватую, но бесшабашную. Тогда Баки рылся в старом комоде, перетряхивая полотенца и холщовые фартуки, пока не обнаружил в одном из карманов старого маминого халата две бумажки по пять долларов.

— Никогда не складывай все деньги вместе, Стив! — завопил он, победно потрясая найденными купюрами.

— Никогда не садись играть с шулерами, — зло ответил Стив тогда.

— Но я мог выиграть.

Семьдесят с лишним лет назад Стив только вздохнул.

Сейчас, стоя посреди пустого узкого, как гроб, склада, он мог жалеть лишь о том, что в сумку, пять лет назад оставленную на складе, он так и не положил оружие. На всякий случай. Но денег на жизнь там хватало с лихвой.

Поэтому.

И еще потому, что и Нью-Йорк не слишком изменился, хотя оброс сотнями небоскребов из стекла и металла. Но все же были в нем места, где на хрустящую бумажку — что вы, сэр, никаких имен и только кэш, — можно снять номер в отеле сомнительной чистоты и репутации. Особенно если ты белый парень с широкой улыбкой настоящего американца.

— Я просто расстался кое с кем и хотел бы побыть один. О, неработающий телевизор не проблема.

Ему необходимо подумать. И, черт возьми, у него еще никогда не было такой сложной задачи. Из не слишком чистого окна виднелся кусок пожарной лестницы напротив и мусорный бак, расписанный косыми черно-белыми буквами, вывеска с романтичным названием «Блюющий слон» источала ядовито-зеленый свет на полквартала вокруг, и где-то за стеной чувственно стонал низкий женский голос, а в номер можно было заказать почти съедобное карри или дюжину тако.

За три дня Стив оброс щетиной, исписал несколько блокнотов, вспоминая старые ставки ГИДРы, а затем заплатил полтинник обдолбанной соседке, из комнаты которой каждую ночь слышались звуки, ввергавшие его в непристойные фантазии, и воспользовался ее ноутбуком вместо своего, который купил в двух шагах от отеля, но так и не решился открыть.

Вынужденное промедление и собственное бессилие заставляют его мерить шагами тесный номер, наворачивая круги, словно по тюремной камере. Он написал всем известным нейрохирургам в мире, включая одного с нечитаемой индийской фамилией, живущего в Новой Зеландии, но получил лишь вежливые автоматические отписки. Изучил сайты новомодных ведьм, всевозможных шарлатанов, психологов, колдунов и жрецов вуду. Он гуглил Фьюри и Марию Хилл, вообще не надеясь ни на что. Так и есть — Интернет полон сплетен, туповатых, а порой непристойных картинок с участием этих двоих и тысяч ржущих рожиц под ними. Через три дня проснется Баки, и Стиву нечего ему предложить, кроме самого себя.

Стены номера сделаны из картона, присыпанного мелом, а судя по счету за ущерб — из чистого золота.

На тумбочке настойчиво вибрирует телефон — тот самый, который может принять только четыре звонка: Наташа, Сэм, Т’Чалла и… ну, естественно…

— Давно не виделись, Старк. Не с кем обсудить старое кино?

— Новости включал?

— Прекрасно обхожусь без телевизора.

И Стив представляет, как тот закатывает глаза, фыркая в трубку.

— Тащи свою совершенную задницу в Башню. И поторопись, если хочешь застать целым хотя бы подземный паркинг. Годзилла…

Звонок прерывается, и Стив вздыхает с облегчением. Три дня. До пробуждения Баки осталось три дня.

Он бежит по улицам сквозь Централ Парк, топчет зеленую траву, распугивая собак и бейсболистов, но только потому, что это самый короткий маршрут. И все же теряет несколько драгоценных секунд на площади, где на экране огромного телевизора оседает в асфальт шпиль башни Старка. Аккуратно, словно срезаный точно рассчитанным взрывом. У здания уже толпа, чертовы желтые ленточки полиции и стая журналистов с жадными микрофонами наперевес. Как только эти стервятники ухитряются слетаться раньше всех? И Старк — натянуто, деланно улыбающийся, вещает с обломка стены размером с паром до Стейтен-Айленда:

— Всего лишь неудачный эксперимент в моей мастерской. Заверяю широкую общественность, ни о каком инопланетном вторжении или другой угрозе миру речь не идет. Не считаете свой вопрос бестактным, милая леди? Старки никогда не предъявляли претензий мэрии. Можете поинтересоваться у мисс Поттс — сумма, аналогичная затратам на восстановление района, ежемесячно выделяется на бумажные полотенца и жидкое мыло в туалетах Башни. Капитан Америка? Увы, хотел бы я знать, где он. Засранец был бы очень кстати, посторонитесь-ка.