Пароль не нужен

— На войне как на войне, — говорит он. — Не мы пришли на вашу территорию, а вы явились на нашу. Вас никто сюда не звал. Следовательно, ни о какой компенсации, ни материальной, ни тем более моральной, не может быть и речи. Мы приехали к вам, движимые лишь одним желанием: вести переговоры. Мы отвергаем диктат как метод.

Блюхер садится на свое место, по-прежнему покашливая от волнения. Молодые секретари японской делегации склоняются над головами советников, сидящих за стульями главы делегации и его заместителей. Глава делегации — генерал Мацушима — обменивается тихими, улыбчивыми фразами с заместителем. Советники шепчут свои мнения заместителям, те пишут иероглифы синей тушью и передают листочки генералу. Он просматривает их и поднимается.

— Прежде чем мы возьмем перерыв для информирования высокого императорского правительства о позиции, занятой вашей делегацией, нам хотелось бы познакомить руководителя нашей военной делегации генерала Танака с господином военным советником Блюхером и выделить военные переговоры в особую сферу работы нашей конференции.

Генерал Танака кланяется Блюхеру. Блюхер кланяется генералу. Какое-то время они рассматривают друг друга, а за ними в это время пристально наблюдают и японцы и наши.

— Высокая Дайренская конференция объявляет перерыв на три недели! — возглашает секретарь японской делегации.

Петров спрашивает:

— Разве нельзя провести консультацию с правительством в более короткий срок, господин председатель?

— Сейчас неспокоен океан, — отвечает Мацушима, — поэтому мы берем некоторое упреждение.

— Дипломат употребляет военный термин, — громко говорит Петрову Василий Константинович, — упреждение берут, когда готовят сильный залп.

Японец режет Блюхера взглядом и отвечает:

— Уступая просьбе уважаемой русской делегации, переговоры прерываются на две недели и пять дней.

Поздний вечер. Номер Блюхера

Мархлевский, наблюдатель из РСФСР, сидит за круглым столом. Перед ним роскошный стол, сервированный с огромным вкусом. Хрусталь, фарфор, огромное количество вилок, вилочек, ножей, ножниц и ножичков, всяких диковинных пилок и прочих инструментов, которые Василию Константиновичу кажутся хирургическими.

— Смотрите, — учит Мархлевский, — вилку надо брать легко, кистью. Это искусство — красиво держаться за столом. Ну-ка, повторите.

Блюхер повторяет хитрые жесты, которые так лихо выполняет Юлиан Мархлевский.

— Вы прекрасный ученик. Не жмите на вилку, не жмите. Тарелка не враг, она ваш союзник. А если вы будете налегать на нее всем вашим весом, она расколется. Вот так, уже лучше. И будьте непосредственны. Держите себя проще.

Блюхер работает ножом и вилкой легко, изящно. Мархлевский удивленно разглядывает его.

— Ну а как вы очистите яблоко?

Блюхер достает с блюда яблоко, берет фруктовый ножик, чистит яблоко между делом, не глядя на руки, а рассматривая картину на стене.

— Прекрасно! Теперь налейте вина даме слева. Нет, нет, обязательно правой рукой. Согните ее в локте. Молодчина. Теперь все сначала. Итак, прошу!

Блюхер повторяет следом за Мархлевским.

— Хорошо. Молодец. А теперь давайте продумаем план ваших переговоров с Танака. Вы, наверное, знаете, что он такой же дипломат, как я танцор. Этот человек говорит по-русски чище меня. Он один из ведущих разведчиков, специалист по России...

Ночь. Номер Блюхера

Дверь, выкрашенная краской слонового цвета, открывается бесшумно. В номер Василия Константиновича входят три человека. Двое замирают у дверей, а третий по-кошачьи тихо проходит к широченной кровати, на которой разметался во сне Блюхер, садится на краешек и осторожно включает ночник. Блюхер от света вздрагивает. Открывает глаза, видит троих в комнате, лезет под подушку — к пистолету. Там уже пусто, потому что человек за мгновение перед этим пистолет Василия Константиновича сунул себе в карман.

— Здравствуйте, Блюхер, — говорит человек очень усталым голосом. — Ваше разведуправление не показывало мою фотокарточку перед тем, как вы сюда отправились? Нет? Понятно. Они не предполагали, что я сам буду заниматься вами. Я — Ицувамо, начальник разведслужбы империи. Очень приятно с вами познакомиться.

— По какому праву вы влезли в мой номер?

— Зачем вы кричите, Василий Константинович? Я не собираюсь вас убивать или обворовывать. Я пришел засвидетельствовать свое почтение и тут же откланяюсь, если вы, конечно, не попросите меня остаться.

Блюхер садится в постели, подоткнув под себя подушку.

— Сколько? — спрашивает он.

— Что, что?

— Сколько, спрашиваю, будете предлагать?

— Я не в лавке, и вы не мелкий торговец. Я не буду вам предлагать ни иен, ни долларов. Не считайте людей вокруг себя глупее вас. Это совет человека, который относится к вам доброжелательно. Я обращусь к вам с просьбой, предложив вам взамен нашу незримую помощь. Вы даже ничего о ней и знать не будете. Не отказывайтесь от нашей помощи, не советую.

— Не вертите, не вертите, давайте скорее кончать все это. Какая просьба?