Пароль: рододендрон

— Что ж, хорошо, — легко согласился Валентин, — давай о деле. И дело состоит в том, что мне нужна настоящая булавка. Шуточка твоей пассии меня, конечно, повеселила. В общем-то, признаю, сам дурак, не знаю, с чего я решил, что ты настолько глуп, чтобы отдать какой-то бездарной девчонке ценнейший артефакт.

— Между прочим, настоящая булавка была на другом рукаве, — не сдержалась я, вот же самовлюбленный индюк.

Алекс бросил на меня короткий умоляющий взгляд, и я тут же прикусила язык.

— Хоть послушная, — хохотнул Валентин.

Я почему-то думала, что Алекс разозлится, но нет, он оставался совершенно спокойным.

— Мне кажется, это совсем не твое дело.

— А мне кажется, — не остался в долгу Валентин, — что ты переходишь границы, раскрывая свои способности перед очередной бездарной. Ладно, Лиза, она хотя бы была твоей законной женой, но эта — это уже слишком.

«Эта» — это же надо, сколько презрения можно вложить в одно короткое слово.

— Я думал, Лиза в качестве моей жены тебя более чем устраивала, — неожиданно сказал Алекс. — Бедная, наверное, ей тяжело теперь живется без кругленькой суммы, поступающей от тебя на счет за то, что она шпионила за мной.

Моя челюсть ухнула вниз. Ну и дела. У этой дамочки, и правда, талант к зарабатываю денег. Об этом Алекс мне не рассказывал, и я догадывалась почему, я бы тоже о таком не распространялась — слишком мерзко.

— Ну, извини, — едко ответил Валентин, — если ты месяцами не даешь о тебе знать, должен я, как старший брат, знать, чем ты занимаешься.

— Мог бы позвонить, а не использовать против меня человека, которому я доверял.

— А я говорил, что нечего доверять бездарным, — нравоучительно заметил Валентин.

У Алекса заиграли желваки, но он сдержался.

— Итак, Валь, чего ты хочешь?

— Ясно что — артефакт.

— И зачем же он тебе?

— Как зачем? — не понял Валентин. — Я уже тебе говорил и объяснял на пальцах. Дар — это оружие, его нельзя давать в руки кому попало. Всех одаренных нужно контролировать, и «Булавка Повиновения» — идеальный вариант.

Данная тирада не возымела над Алексом никакого эффекта. Он поморщился:

— Термин даже выдумал?

— Я уже все выдумал и продумал, — разозлился Валентин. — И между мной и воплощением в жизнь моего плана стоишь только ты.

Алекс смотрел в горящие глаза брата не меньше минуты, прежде чем снова заговорить:

— Ты хотя бы понимаешь, что ты говоришь? Ты не Бог, чтобы контролировать других.

— Я буду их Богом, когда у меня будет достаточное количество булавок.

Алекс вдруг рассмеялся, так резко, что я вздрогнула.

— Кажется, кто-то забыл выпить лекарство от мании величия.

— Смейся, пока можешь, — бросил Валентин.

— Ах, даже так? — Алекс, и правда, перестал веселиться. — Значит, в этом твой план? Заполучить булавку и первым делом опробовать ее на мне?

— Да ты что? — вскинулся Григорий. — Валька не... — но резко замолчал, не верящее глядя на старшего.

— Ты должен быть с семьей, — отрезал Валентин, даже не посмотрев на внезапно подавшего голос брата, его взгляд был прикован к Алексу. — Твой дар бесценен. То, как ты сумел развить свои способности, заслуживает внимания, изучения, ты сможешь обучать молодежь, ты...

Вот теперь, кажется, Алекса пробрало. Он смотрел на Валентина не верящее, так, словно видел впервые, и его до ужаса пугал этот незнакомец.

То, что говорил старший Лазовский, на самом деле шокировало. Он вот так прямо заявлял своему родному брату, что хочет лишить его воли и сделать из него бесчувственную марионетку «на благо одаренных». Меня замутило.

Валентин все говорил и говорил. О перспективах, о прекрасном будущем, где люди с даром больше не будут мериться силой и враждовать... Лицо Алекса каменело с каждым его словом. Он говорил, что брат никогда не причинит ему вреда. Как же это, наверное, больно, осознать сейчас, как ошибался.

— Если бы я не был так ценен, ты бы меня уже убил? — как-то отрешенно спросил Алекс, когда Валентин выговорился.

— Я готов пойти на крайние меры и сейчас, — ничуть не смутился тот. — Ты вынуждаешь меня сам. Такой дар, как у тебя, должен быть в семье, и нигде больше. И если ты не отдашь мне артефакт добровольно, ты сам должен понимать, чем это кончится.

— Я понимаю, — ответил Алекс. — Спасибо за встречу, теперь я все очень хорошо понимаю, — он встал со своего места. — Пойдем, — это уже мне, — разговор окончен.

Я молча поднялась. Хотя это не моя семья и не моя надежда только что рухнули в одночасье, меня все равно потрясывало.

— Стой! — вскочил вслед за нами Григорий. — Не уходи, так же нельзя!

Алекс обернулся, окинул младшего брата взглядом с ног до головы, а потом посмотрел прямо в глаза:

— Гришка, ты или сейчас уходишь вместе со мной, или прощай.

Григорий побледнел, но остался стоять на месте.

Алекс, развернулся и пошел прочь, не оглядываясь, увлекая меня за собой.

Глава 10

Алекс молчал всю дорогу, и когда ехали, сменив по дороге несколько машин такси, и когда заселялись в новую гостиницу.

Молчал и когда въехали в номер, на этот раз просто шикарный, по сравнению с предыдущим нашим пристанищем.

Молчал, пока снимал верхнюю одежду.

Бросил только короткое: