Пароль — «Седой Каспий»

— Где же ты оставил мои деньги?

— Уважаемый Нажмутдин-имам, вы, конечно, знаете, что Советы разыскивают нас. В связи с этим они проверяют всех лиц, выезжающих в горы. Поэтому, боясь возможных ловушек, я решил оставить деньги в городе, а с собою взял несколько сот рублей для личных ваших расходов. Ахмедхан, да и его хозяева Мехмет, Кларк и другие умные люди также не советовали вам держать деньги при себе. Они рекомендовали пустить средства в ход перед самым началом нашего выступления против Советов.

— Ты их хранишь в надежном месте?

— Об этом месте известно только мне и всевышнему.

— Хорошо. Когда будут нужны деньги, я дам тебе знать.

— В тот же день они будут доставлены.

* * *

Операция по ликвидации бандповстанческих сил Гоцинского, которые ему удалось создать в 1921—25 годах, намечалась после прибытия офицеров и оружия из-за границы.

Чекистские органы полагали, что иностранные разведки, придав важное значение данным Османа, непременно переправят в СССР опытных своих сотрудников, кадровых военных и оружие. По цепочке Осман — «Нельсон» — Шамси-Заде — Турция чекисты снабжали турок и англичан информацией, которая создавала видимость «большой работы по подготовке к восстанию».

* * *

...Август 1925 года. Государственное политическое управление Грузии сообщает в Дагестанский отдел ОГПУ, что фирма «Анатолий Шеркет» выделила из числа дагестанских эмигрантов людей для сопровождения нескольких офицеров, собирающихся нелегально переправиться в СССР на шхуне греческого контрабандиста.

...Англичане ведут переговоры с турецкими пограничниками, чтобы они способствовали переправе по морю оружия на Кавказ.

...Бакинский врач Шамси-Заде передает «Нельсону» указание направить Османа в район Батуми.

* * *

Шхуна причалила к берегу. С нее быстро сошел человек и направился к Осману.

— Мы потеряли ориентир, скажите, сможем ли мы здесь где-нибудь переночевать.

— Да.

— Пароль?

— «Седой Каспий».

— Рад вас видеть, Осман.

— Я тоже, господин Хаджи Захид. Нужно быстрее отправить шхуну, иначе пограничники могут наскочить.

Хаджи Захид быстро вернулся к шхуне, а затем вместе с двумя своими помощниками начал выгружать оружие, завернутое в брезент.

По сигналу Османа подъехали подводы.

Шхуна ушла в море...

— А теперь, Осман, разрешите представить вам моих попутчиков, — сказал Хаджи Захид.

— Буду очень рад.

— Бывший штабс-капитан русской армии Карпов, — подавая руку Осману, представился один из них.

— А я офицер турецкой армии Халил-паша, — произнес другой.

— Штабс-капитана Карпова я знаю, господа. Если мне не изменяет память, с мистером Кларком я имел встречу у Тарлана, — заметил Осман.

— Я-то сразу узнал вас, — произнес Кларк, — но хотел проверить вашу зрительную память.

— Шутите, мистер Кларк?

— Нет, Осман. Дела обязывают меня выдавать себя за русского офицера. Иначе мюриды вашего имама могут разболтать, что в штаб Гоцинского прибыл англичанин.

— Я вас понял, мистер Кларк. Отныне и до конца вашей миссии вы будете офицером русской армии Карповым. Я так и представлю вас имаму.

— Гоцинскому-то можно представить меня как англичанина, но для остальных я — Карпов.

— Ол райт.

— Осман, вы изучаете английский?

— А как же, мистер Кларк? Жить в будущем под протекторатом Великобритании и не знать вашего языка!

— Вы меня поражаете, Осман!

Осман привел гостей в маленький домик и предложил поужинать. Сам, с позволения Кларка, пошел проверить, как обстоит дело с выгрузкой оружия.

Чекисты ждали Османа. Совещание было коротким. Каждый участник операции получил определенное задание. Вернулся Осман с Кудаевым. Перекрестив чекиста в Вехида, он представил его как своего верного человека.

С Кларком договорились, что Вехид отправится с десантной группой в Дагестан, а Осман останется в Батуми, чтобы организовать переброску оружия.

На следующий день рано утром Вехид — Кудаев и участники десантной группы отправились в путь. В горы решили добираться через Тифлис по Военно-Грузинской дороге.

На пятый день путники добрались до селения Зумсой, где располагался штаб Гоцинского.

* * *

...В комнате стоял запах чеснока. Гоцинский лежал на тахте, на которой была расстелена его шуба, а мюриды — на земляном полу, укрывшись чем попало. На табуретке, стоявшей в углу, горела керосиновая лампа, свет которой из-за закоптившегося стекла еле освещал помещение.

При появлении гостей из Стамбула Нажмутдин и мюриды встали.

Английский разведчик отодвинул шубу имама, присел на краешек тахты, а спутники его заняли места на полу. Гоцинский приказал своим мюридам выйти из помещения.

Кларк вспомнил беседу с Тарланом. Недаром тот при одном только воспоминании о днях, проведенных в окружении Гоцинского, категорически отказывался от повторной поездки в Дагестан. Тогда Кларк не верил ему, полагая, что он сгущает краски, когда речь идет о руководителе дагестанских контрреволюционеров. Теперь он, сидя в этом вонючем помещении, понял, что Тарлан правильно оценивал Гоцинского. И этот-то человек, с такими, как он сам, дряхлыми религиозными фанатиками, хочет поднять горцев против Советов...

— Мистер Кларк, о чем вы так задумались? — спросил Гоцинский.