Пароль: «Тишина над Балтикой»

Когда стало ясно, что Советское Заполярье, северная часть Финляндии и Норвегии будут вот-вот освобождены от врага, Тихонов снова взялся за полученный от Стрельцова документ, в котором содержался план переброски «Ферзя» на нашу территорию. Стрельцов писал, что готов проводить разведчика через территорию Швеции и Финляндии по шведским документам, а оставшиеся пятьдесят километров по норвежской земле он нелегально пройдет до встречи с советской разведгруппой, которую необходимо выслать заблаговременно. Представителю советского командования «Ферзь» по-русски произнесет фразу: «Парусник вернулся в Нарву», которая будет паролем для опознания разведчика.

Тихонов согласился с планом своего учителя, ему осталось только назначить срок. С учетом развития обстановки на фронте переброска могла быть намечена на первую декаду декабря 1944 года.

По расчетам, к декабрю боевые действия на севере Норвегии завершатся, обстановка станет относительно спокойной, значит, можно назначать переброску именно на это время. К неблагоприятным факторам следовало отнести лишь полярную погоду, но при соответствующей подготовке разведчик сможет преодолеть расстояние в полсотни километров по тундре с опытным каюром из местных саамов. Именно так Тихонов изложил свой ответ Стрельцову и переправил его с разведчиками-североморцами в тайник «Свен».

В Москве ему понадобилась встреча с Анташевым, который к тому времени носил новое звание «полковник государственной безопасности» и погоны с тремя звездами, васильковыми просветами и кантами. К своим годам он поседел и погрузнел, но в общении со старым другом оставался тем же весельчаком-балагуром Мишелем. По его предложению они встретились в пустом буфете гостиницы «Пекин», где Тихонов кратко изложил свою просьбу лично обеспечить безопасность приема их товарища разведчика-нелегала «Ферзя», возвращающегося из тыла противника после выполнения задания.

— Э-э, Володя, молодец, да! — откликнулся Мишель. — Сосватал мне еще одно оперативное мероприятие, чтобы я на старости не закис в своей инспекции. Но уже, наверное, последнее! Война к концу идет, руководство клятвенно заверяет меня, что скоро уволят вчистую. Они уже сейчас не пускают меня ни на фронт, ни на боевые операции в тылу. Нам, Михаил Андраникович, говорят, ваш опыт нужен, а не способность под пулями бегать. После войны в Армению уеду, виноград буду выращивать, выведу новый сорт и назову его «Победитель». Но это — потом, а сейчас я обязательно приму участие в намечающемся деле с вами и с нашим дорогим Ильей Ивановичем. Вернется его любимый «Ферзь» на родную землю, клянусь, вернется! Давайте по рюмке коньячку за победу выпьем…

Они договорились вместе лететь в командировку в Полярный в декабре. Но в хороший план вмешался его величество случай.

Разведывательное управление Главного штаба ВМФ направило Тихонова в другую командировку на Балтику в октябре, когда шла операция по освобождению от гитлеровских войск островов Моонзундского архипелага. Была поставлена задача изучить документацию и технику немецких постов радиоразведки, которые действовали на островах. Последний остров, на который Тихонов высаживался вместе с десантниками с кораблей Балтийского флота, был Сааремаа, или Эзель по-старому. Десантники-балтийцы и стрелковые подразделения Ленинградского фронта гнали противника прочь, а группа Тихонова двигалась следом, профессиональным чутьем выявляя позиции вражеских радиоразведчиков. По горячим следам они добыли много ценного материала и даже захватили в плен нескольких операторов с радиопостов, не успевших удрать вовремя.

…Полуторка, объезжая ямы и воронки, медленно двигалась по дороге в направлении линии соприкосновения с противником, которая находилась на полуострове Сырве. Там еще шли тяжелые бои. Тихонов сидел на борту кузова, держался за деревянную крышу кабины и внимательно смотрел вперед. Вдруг, скорее на подсознании, он перевел взгляд на быстро увеличивающуюся точку в небе, которая двигалась в их сторону. Понял, что самолет летит, чтобы убить его, ведь он снова противостоит немцам на Моонзунде, как в конце прошлой войны.

— Воздух! — крикнул он и забарабанил кулаком по кабине. — Сворачивай на обочину! Всем покинуть машину и укрыться!

Его слова уже заглушал вой приближающегося «мессера». Водитель затормозил, разведчики выпрыгнули из кузова в разные стороны. В этот момент раздался стук пулемета, пули прошили капот, кабину и кузов. Через несколько секунд прогремели взрывы двух бомб, сброшенных над ними.

Когда на голову перестали валиться комья земли, Тихонов с трудом встал на колени и, поочередно распрямляя ноги, поднялся. Его шатало и тошнило, голова кружилась и болела. Подошли офицеры, никто из них не пострадал:

— Владимир Константинович, у вас кровь идет из носа и ушей. Наверное, контузия, — скорее понял он по губам слова подчиненного, чем услышал. В уши будто песку насыпали.

Он пытался что-то сказать, но его заботливо уложили на спину, подложив шинель под голову. Глаза застелила пелена, он потерял сознание.

Пришел в себя в госпитальной палате.

5