Паровозик из Ромашкова

– Ну, ты даешь, – пробубнил тот, доставая из сумки еще один «намордник». – Бери мой. По ходу

разберемся. А ты вообще откуда взялся?

Тихон, неумело нацепив противогаз, что-то глухо сказал, но через маску его слова так и не

достигли цели. Тогда он посмотрел на труп, неподвижно лежавший на дороге, и вопросительно

заглянул в бездушные окуляры на противогазе сталкера.

– А... Да это новобранец. Первая ходка была у пацана. Жалко парнишку. Что я теперь мамке-то

его скажу? Тьфу ты!.. Ладно, идем. Сейчас, небось, его дружки прилетят, – указал он стволом

автомата на летающего монстра.

Больше не проронив ни слова, сталкер зашагал вдоль дороги. Тихон пошел следом за ним.

Вторая фигурка, похоже не особо удивившаяся встречи со стариком, замыкала строй.

Шли молча. К смерти невозможно привыкнуть. Когда-то эти слова значили для него многое, но

сейчас это казалось ему ложной истиной. Наверняка, фраза эта принадлежала человеку, ни разу

не видавшего смерти, не пробовавшего ее вкус и запах. Это было неправильно.

Наверное, Тихон все-таки разучился быть человеком. Где-то в глубине души он понимал, что

меняться давно поздно, что он останется таким бесчувственным, бездушным, бесчеловечным...

существом. Он не хотел выглядеть чужим среди своих. Но, кажется, старик не особо отличался

сейчас от тех зверей, что встретились ему на пути. Он был способен отнять жизнь у других, чтобы добиться своей цели. И он бы сделал это... Обязательно.

Ему было безумно стыдно за себя и обидно на тех, кто шел рядом. Обидно за то, что они не

разделяли его горя.

– Памятник Герману Титову, – прервал его раздумья глухой мужской голос, доносившийся через

фильтр противогаза. – Второй космонавт наш. Уже забыл небось?..

Тихон, цепляя взглядом окрестности, наконец, понял о чем говорил сталкер. Чуть поодаль от

него располагался памятник. Мужчина с распростертыми руками, будто устремленными к небу, гордо возвышался над ними. Было заметно, что статуя когда-то, в прошлой жизни, была красива, но под воздействием времени бронза потемнела, постамент сильно просел, накренив статую чуть

в бок, дожди разъели контуры и превратили их в небрежные мазки.

– Как сложить песнь о подвигах тех отважных и храбрых героев, что жили до нас, если не

осталось ни героев, ни песен, ни того мира?.. – не поворачиваясь продолжал сталкер.

Тихон ни на шаг не отставая от проводника, жадно рассматривал все вокруг.

Раздвигая густой колючий кустарник, прижимаясь к шершавым стволам деревьев, они миновали

хищные заросли. По бокам дорогу окружала пюсовая стена обезображенных ракит. Легкий

ветерок трепал седые волосы мха на деревьях. В тусклом луче фонаря, рубившем чернильную

темноту перед собой, изредка возникали силуэты одиноких деревьев. Вязкий, как смола, мрак

пытался всячески избежать встречи со светом, и когда его луч касался темноты, та мгновенно

рассеивалась. Неба не было видно под свинцовой стеной хмурых туч. Где-то над верхушками

низеньких ракит показывался яйцеобразный купол какого-то храма.

На фоне нескончаемых джунглей вдруг показались слетевшие с петель ворота, покрытые

разноцветными пятнами лишайника. Обогнув широкую, двухметровую кирпичную стену, группа

зашагала около высокого бугра, на который старик не обратил особого внимания. Но сталкер

почему-то остановился и, указав рукой на холм, сказал:

– Засекреченное здание. Здесь-то мы и отсиживались, пока припасы были. Проход уже лет

десять как обрушился, выход замурован. Другим путем пойдем.

Он вновь отвернулся и, маневрируя между повалившимися деревьями, ступая по едва заметной

бетонной крошке, через минуту добрался до какой-то конструкции, походившей на

вентиляционную трубу. Впрочем, да. Это она и была. Сняв решетку, сталкер вынул из-за пазухи

«кошку», размотал ее и надежно зацепил за металлический край трубы. После чего скинул вниз

рюкзаки и, не поворачиваясь, сказал:

– Полезешь первый, дождешься нас внизу.

Тихон неуклюже залез внутрь вентиляционной шахты и, мертвенной хваткой вцепившись в трос, принялся осторожно спускаться вниз, упираясь ногами в стены трубы. Гулко приземлившись, он

подергал за веревку, призывая сталкеров лезть вниз. Оба довольно быстро спустились к нему.

Видно, не впервой приходилось тут лазить. Согнувшись в три погибели, Тихон лез по бесконечному лабиринту шахт. Казалось, лабиринт этот не имел конца. Свернув в

очередное ответвление, Тихон уже хотел остановиться, как его одернули сзади. Он полетел вниз, но посадка его оказалась не такой уж и твердой. Его поймали и аккуратно поставили на землю.

Грозная фигура сталкера скрылась в одной из многочисленных подсобок, заполнявших

практически все пространство узенького хода, где он очутился. В подвале было сыро. По стенам

переплетались в узлы многочисленные трещины. В нескольких местах зияли глубокие разломы, запечатанные до лучших времен гнилыми досками, картонной бумагой или же потускневшими от

времени рваными тряпками.

– Где мы? – проснулся в старике дар речи.

– В безопасности.

Тихон обернулся. До этого молчавший сталкер, что замыкал цепочку, оказался... девушкой! Кое-