Паровозик из Ромашкова

быстро, окна были высоко. Лишь те, кто заходили в сквер, могли полюбоваться трогательной

бронзовой фигуркой.

Но теперь, в 2033 году, всё изменилось.

Нет, памятник не подрос – таких чудес не бывает даже в постъядерном мире. Просто всё вокруг

исчезло, рассыпалось в бетонную крошку, сгорело или было разломано.

Лежал в руинах ужасный «Небоскрёб на Мосфильмовской». Обветшали громадные павильоны

Мосфильма. Какие грандиозные фильмы о случившейся двадцать лет назад Войне там могли бы

снять!.. Если бы было кому снимать. Зияли пустыми провалами окон здания посольского городка: и изящное представительство Болгарии, и резиденция посла Германии, что была мрачной без

всяких войн.

И вот сейчас настал звёздный час Леонова. Сгорели кусты, рассыпались здания – и крошечный

монумент сразу стал и больше, и солиднее! Правда, теперь на него некому стало любоваться, но

тут уж, как говорится, или дудочка, или кувшинчик.

* * *

- Deutche Soldat capitulirt nicht!! – промычал Вилли, как всегда не в тему, и вскинул винтовку так

резко, что чуть не стукнул Гельмута по руке.

- Идиот ты, а не «дойче сольдат», - беззлобно подумал Гельмут, поправляя каску, и промычал в

ответ: - Послушай, Иван…

- Nine! Ich bin Friedrich-Wilhelm! – последовало в ответ.

- Ладно, чёрт с тобой. Фридрих-Вильгельм – что на этот раз случилось?

Как и следовало ожидать, слов Ивану не хватило, он лишь молча ткнул стволом ружья куда-то

вперёд. Гельмут присмотрелся…

И тут же сам рванул с плеча АКСУ. Рано, рано он расслабился, успокоенный идущей, как по

маслу, операцией.

Впереди был виден затаившийся в засаде мутант. Очень странное существо! Таких тварей

закалённому в боях немцу видеть ещё не приходилось! Совершенно чёрного цвета приземистая

фигура стояла среди развалин, вытянув уродливую лапу. Было ли оно опасно или нет – не имело

значения, ведь предстояло идти мимо. А тут уж, как говорится, предосторожность лишней не

бывает.

- Вот что, - проговорил Гельмут, придвинувшись к напарнику, который по-русски хоть и не

говорил, но понимал всё, почти вплотную, - ты оставайся тут, я вперёд. Понял?

- Verstehen, ja! – закивал в ответ Иван так старательно, что каска свалилась в головы, но он тут

же напялил её обратно поверх противогаза.

- Ну, хотя бы за тыл я спокоен! – вздохнул Гельмут, и, пригнувшись, перебежал улицу. Там он

вжался в стену полуразвалившегося здания и окинул местность профессиональным, цепким

взглядом.

Так, позиция Ивана хорошая, со стороны не видно. В руках у парня был странный карабин, с

которым тот таскался лишь потому, что его кто-то убедил, что это – знаменитый «Маузер-98»

(что оказалось ложью). Впрочем, стрелял Ваня-Вилли и из этой штуки отлично. Короткими

перебежками, с автоматом наизготовку, Гельмут преодолел сильно обветшавшую галерею, где

висели портреты некогда известных актёров и режиссёров. Сейчас они уже сильно постарели…

Портреты, само собой. Что же стало с самими актёрами – кто знает?

Вот впереди показалось открытое пространство, там и стоял загадочный мутант. По-прежнему

неподвижный. Ближе лучше было не подползать, уложить отсюда.

Гельмут поднял автомат, прицелился… Но в последний момент он убрал палец со спуска.

- Donnerwetter! - выругался Гельмут. Потом выглянул из укрытия и дал знак товарищу

приблизиться. Тот выскочил из развалин и помчался через улицу, гулко топая сапогами, на ходу

поправляя приплюснутую каску. Но когда поравнялся с напарником и увидел, наконец, чего так

испугался, то разразился отчаянной руганью.

- Scheiße!!! – донеслось из-за противогаза.

- Не ори, не ори, - цыкнул на него, впрочем, не строго, Гельмут.

Он насмешливо поклонился статуэтке, навечно замершей в позе «моргалы выколю!», и немцы, настоящий и мнимый, прошагали мимо.

* * *

Вот оно перед ними, посольство Германии. Громадное здание из мрачного, тёмно-коричневого

камня. Строение напоминало систему мощных дотов: приземистые корпуса, мощные стены без

всяких украшений, маленькие окна. Ничего лишнего, строгость и монументальность. Правда, сейчас здание скорее напоминало Кенигсберг в 1945-ом, но всё равно производило сильное

впечатление.

- Германия… – думал Гельмут, глядя на эти обломки былого грозного величия. – Как там мой

славный Дрезден? Снова ли, как в сорок пятом, разрушен до основания, или всё же цел?

Но сейчас было не до ностальгии. Нужно было переходить к главной части миссии.

Проникнуть в здание труда не составило. Двери были выломаны, окна выбиты, и сложно было

себе представить, чтобы там кто-то жил. Впрочем, им нужно было не само здание.

Быстро прогрохотали по пустым залам и коридорам солдатские сапоги – и товарищи спустились

вниз, в подвал.

* * *

Откуда взял сталкер ту бумажку – так толком и не смог объяснить. Просто: «Увидел – валяется, подобрал».

Очередная группа смельчаков вернулась с поверхности, куда они совершали свои отчаянные

рейды через открытый «Нахимовский проспект». И у одного из них Гельмут заметил вдруг

бумагу, при виде которой у него чуть волосы не встали дыбом.

На схеме было написано по-русски и по-немецки: «План здания немецкого посольства». И там

был отмечен… вход в подземный бункер.