Партия тори-консерваторов и «конституционная революция» 1822-1835 гг. в Великобритании

Крайности обоих подходов могла бы устранить исследовательская позиция, предложенная М. Оукшоттом которую К. Поппер верно назвал «рациональной теорией традиции». Ее смысл состоит в том, что критическое приятие, изменение или отвержение традиции может произойти только путем должного ее осознания. Уничтожить традицию полностью нельзя, возможно лишь перейти к новой ее форме. Освобождение от ограничений и запретов, налагаемых традицией возможно только путем ее осмысления, основанного на попытках принять или отвергнуть существующую.133 Таким образом, критическое или рациональное восприятие традиции заключается в осознании того, каким образом она сохраняется в качестве следствия человеческих действий, если последние ненамеренны. Также следует представлять, какова функция традиции в социальной жизни. По мнению М. Оукшотта, социальное регулирование в принципе не было бы возможно, если бы окружающий нас социум не содержал множества регламентаций. Характерно, что в качестве одного из наиболее ярких примеров такой регламентации британский исследователь приводил парламентские процедуры. Ограничения подобного рода важны именно как регламентации и функционируют в качестве традиции независимо от того, будут ли они рациональными, необходимыми, справедливыми, или какими-либо еще.134 По-видимому, создание традиций аналогично той роли, которую в науке играет создание теорий. Социальные теории являются инструментами, посредством которых историк пытается внести некоторый порядок в процесс осмысления социальной жизни на уровне самых общих понятий и категорий. То же справедливо и в отношении традиции. Однако следует учитывать, что невозможно действовать рационально в мире, если у вас нет никакого представления о том, какой будет реакция на ваши действия. Рациональное действие предполагает наличие внешней системы, реагирующей предсказуемо хотя бы отчасти.

В историческом исследовании одной из главных разновидностей внешней среды являются политические и социальные институты. Как представляется, именно они наиболее связаны с наследуемой в обществе традицией. Институты, как и традиции, следует анализировать в терминах, описывающих отдельных индивидов, их связи и действия, позиции и убеждения. Об общественных и политических институтах следует говорить в том случае, когда некая (изменяющаяся во времени) группа индивидов следит за соблюдением определенного множества норм, или выполняет социальные функции, очевидные для других членов социума. Традиции же представляют собой единообразие человеческих позиций, форм поведения, ценностей или вкусов. Традиции, как нетрудно заметить, более тесно связаны с личностями, чем институты и учреждения. Что касается последних, то следует обратить внимание на их потенциальную амбивалентность в том отношении, что социальные институты способны действовать прямо противоположно по отношению к своим очевидным функциям. Происходит так потому, что институты и учреждения контролируются индивидами (способными ошибаться) и другими учреждениями (также способными на это). Традиция в этом смысле – связующее звено между личностями и обезличенными учреждениями. Важность данного положения состоит в том, что именно традиция способна сохранять и распространять позицию ее основателя или носителя далеко за рамки его личной жизни. Очевидно, в этом и состоит главный смысл рационального отношения к традиции.135

Дополняя теорию традиции, разработанную М. Оукшоттом, Ш. Эйзенштадт подчеркивал, что подлинно рациональное отношение к ней возможно только тогда, когда социальные целостности – такие как политические элиты или классы, – не воспринимаются в качестве эмпирических объектов. Элиты и классы являются в очень большой степени конструктами распространенных общественных теорий и объяснительных моделей, разновидностями которых также является различные варианты теории модернизации и сама рациональная теория традиции. Все эти конструкты относятся к некоторым идеальным объектам, существование которых зависит от теоретических допущений. Поэтому, как полагал Ш. Эйзенштадт, социальные феномены всегда следует анализировать с помощью терминов, имеющих отношение к индивидам, их действиям и отношениям между ними.136