Партия тори-консерваторов и «конституционная революция» 1822-1835 гг. в Великобритании

Особенно это касается истории партии тори-консерваторов в середине 20-х – середине 30-х гг. XIX в., откуда и берет свое начало сам термин «консервативный ревизионизм». В начале 80-х гг. прошлого века английской историографии начинается определенное переосмысление направлениям. В частности, в работах Д. Купера проявляется некоторый скептицизм в отношении тех успехов, которые были достигнуты консерваторами в обретении поддержки широких социальных слоев в период 1832-1835 гг.143 Противоречивые отношения консервативной партии с нонконформистами проанализированы в работах Р. Брента.144 Переоценке подвергаются и достижения Р. Пиля по разработке политических принципов, парламентской стратегии и тактики консервативной партии во время ее пребывания в оппозиции после 1830 г. Самыми характерными в этом отношении являются работы тьютора Пемброкского колледжа Оксфордского университета Д. Иствуда и его коллеги И. Ньюболда, в которых не без оснований указывается, что Р. Пиль, несмотря на все его заслуги в формировании политических принципов консерватизма, не осознал всей важности партийных институтов для успешного их проведения в жизнь.145 В работах Б. Хилтона подвергается сомнению также интеллектуальное лидерство Р. Пиля, что еще раз подтверждает формирование в новейшей британской историографии весьма осторожного подхода к оценке стратегических и тактических достижений консерваторов в 1828-1835 гг.146

Отмеченные проблемы существенным образом изменили исследовательскую повестку в отношении характера и направленности изменений в конституционной и партийно-политической системе Великобритании второй трети 20-х – середины 30-х гг. XIX в. К началу нашего столетия стало очевидно, что исследования по конституционной и политической истории, а также по истории партийно-политической системы страны, несмотря на их количество и высокое качество, составляют практически изолированные друг от друга предметные области. Более того, результаты этих исследований зачастую оказываются слабо связанными между собой, что не позволяет создать комплексный образ проблемы. Назрела необходимость поместить эти результаты в более широкий контекст, что могло способствовать появлению новых исследовательских результатов.147

Расширению исследовательских горизонтов способствовало и то обстоятельство, что зародившееся благодаря работам Дж. Миллера и Дж. Дэйли в конце 70-х – начале 90-х гг. прошлого века в английской историографии скептическое отношение к английскому варианту абсолютизма, поставило под сомнение однозначность оценки событий Славной революции.148 Долгое время считалось, что 1688 г. стал тем рубежом, за которым абсолютная монархия первых Стюартов трансформировалась в конституционную монархию их поздних наследников. К началу нашего столетия, когда благодаря последним исследованиям сам концепт английского абсолютизма оказался под сомнением, потребовалось новая интерпретация событий 1688 г., способная прояснить, каким образом изменился политический режим в результате Славной революции, и каким образом он трансформировался в период с 1688 по 1832 г.149 Постепенное исключение долгое время существовавшего допущения, что уже в конце XVII в. в Англии существовала конституционная монархия, потребовало нового взгляда на эволюцию политической системы страны в XVIII в. По справедливому замечанию М. П. Айзенштат, возникла необходимость в создании внятной историографической концепции того, чем конституционная монархия конца XVII в. отличалась от ее наследницы в первой трети XIX в. Кроме того, нуждается в детальном объяснении вопрос, каким образом и благодаря каким факторам одна политическая форма трансформировалась в другую.

§ 2. Эволюция политических институтов Великобритании первой трети 20-х – середины 30-х гг. XIX в.: объяснительные модели в координатах «традиция-модернизация-трансформация»