Партия тори-консерваторов и «конституционная революция» 1822-1835 гг. в Великобритании

Историографическое переосмысление характера и динамики сложного комплекса изменений в политической системе, которые привели к «конституционной революции» и появлению политического режима конституционной монархии современного типа в Великобритании второй трети 20-х – середины 30-х гг. XIX в., способствовало новой теоретической концептуализации указанных процессов. Изучение политической организации трансформирующихся обществ во взаимосвязи с анализом процесса становления политических институтов и практик, характерных для современных политических систем, привело к появлению концепции социальных порядков ограниченного и открытого доступа, предложенной Д. Нортом и Дж. Уоллисом, и теории конфликта элит Р. Лахмана. Обе модели примечательны тем, что описывают и анализируют социальные порядки и элементы политической системы при помощи терминологического словаря, тесно связанного с действиями индивидуальных акторов исторического процесса. Кроме того, обе объяснительные модели предполагают, что в историческом исследовании теоретические обобщения возможны лишь на предельно абстрактном уровне, иначе они неизбежно превращаются в социологические схемы, практически лишенные конкретного содержания.150

Концепция социальных порядков ограниченного и открытого доступа, предложенная Д. Нортом и Дж. Уоллисом, исходит из допущения о том, что социально-политическая организация зависит от тех способов, которыми общество решает проблему ограничения насилия.151 В соответствии с этим критерием авторы выделяют три формы социальной организации, отличные друг от друга способами и формами легитимного применения насилия.

Исторически первым был примитивный социальный порядок, существовавший до появления производящего хозяйства. Второй тип социальной организации описывается авторами как порядок ограниченного доступа или естественное государство. Основу такого типа организации общества составляли личные отношения между индивидами в процессе осуществления функций политической власти. Специфической чертой социального порядка ограниченного доступа является то обстоятельство, что естественные государства ограничивают доступ индивидов к властным корпорациям и контролируют способность индивидов создавать организации, независимые от государства. Третий тип социальной организации, именуемый порядком открытого доступа, возникает в конце XVIII – первой половине XIX вв. Он характеризуется наличием безличных категорий индивидов (граждан), которые взаимодействуют друг с другом на обширном пространстве разнообразных социальных и политических практик. При этом нет необходимости иметь представление об индивидуальной идентичности партнеров, а сама идентичность определяется как набор безличных характеристик. Возможность формировать организации, пользующиеся широкой общественной поддержкой, здесь открыта для всех, кто соответствует минимальным безличным критериям, как правило, формализованным при помощи норм права. Доступ к организациям при таком типе социальной регуляции свободен и формален.152

Нетрудно заметить, что Великобритания первой трети 20-х - середины 30-х гг. XIX в., если анализировать происходящие в стране конституционные и политические изменения в русле концепции Д. Норта и Дж. Уоллиса, относится к естественным государствам, находящимся в процессе перехода к социальным порядкам открытого доступа. Это вполне согласуется с утвердившимся в современной британской историографии концептом «долгого XVIII в.», когда произошел переход от ограниченной монархии поздних Стюартов к конституционной монархии современного типа. Именно в это период оформился набор институтов политического участия, характерных для современной конституционной системы, фиксированных на основе формализованного права.153

Характерной особенностью обществ открытого доступа является то, что они базируются на формально и безлично организованных институтах. В объяснительной модели Д. Норта и Дж. Уоллиса под институтами понимаются структуры взаимодействия внутри социума, которые формализуют и ограничивают социальные отношения индивидов. Такого рода институты включают формальные правила (например, корпоративные нормы и парламентскую процедуру), писаное право (в том числе получившие формально-юридическое закрепление полномочия парламента и королевскую прерогативу), защищенную частную собственность, неформальные нормы поведения, а также разделяемые обществом представления о политическом консенсусе (процедура выборов в парламент) и средствах принуждения, обеспечивающие его достижение.154