Партизанская хроника

Вечером Матузов, спрятав под рубашку литературу, оставил домик Анны Воронковой. Вскоре ушли и Вера с Михаилом. В этот вечер Гуринович решил встретиться также с Красницким.

Часа полтора спустя Вера привела к себе в дом Красницкого. На этот раз Гуринович и Красницкий встретились как старые друзья. Вера подала чай и горький хлеб местной выпечки. При тусклом свете керосиновой лампы Красницкий негромко рассказывал о положении на заводе.

— Много работы? — спросил Гуринович.

— Насколько я понимаю, это вы нам ее добавляете, — засмеялся Красницкий. — Вся территория завода заставлена разбитыми паровозами. Раньше привозили и вагоны, а сейчас нет места… Славно работают партизаны, но и мы кое-чем помогаем: отремонтированные нами паровозы долго не проездят. Рабочие и мастера работают спустя рукава, а где можно — вредят.

— Как же именно? — наклонился к нему Гуринович.

— А вот слушай… Около двух месяцев назад на заводе ремонтировался паровоз — заменяли цилиндры. Один токарь вкладывал втулку в кольцо, я в это время проходил мимо и остановился посмотреть. Я успел заметить, что кольцо внутри подпилено. Это место токарь быстро закрыл рукой, но я, как бы желая полюбоваться работой, убрал его руку. Токарь с ненавистью посмотрел на меня. — «Хорошо, хорошо, делай дальше», — сказал я, сделав вид, что ничего не обнаружил, и отошел. Токарь, это был Григорий Подобед, понял меня; через два дня он подошел ко мне и заговорил откровенно… Примерно так же я познакомился с мастером Глинским и токарем Вислоухим. Они тоже делают, что могут, — закончил Красницкий.

— Оккупанты не подозревают?

— Нет, мы так путаем распределение работы, что немцам трудно установить, кто чем занимался.

— В первое время затрудняются, а потом присмотрятся, — сказал Гуринович. — Так что ищите и другие формы конспирации. Нужно, чтобы вы как можно дольше удержались на этом заводе. Необходимо вывести из строя наиболее важные станки.

— Тяжело будет, ведь до войны за эти станки мы иностранным капиталистам платили золотом, себе отказывали, а платили, — вслух рассуждал Красницкий.

Гуринович перебил его:

— Теперь эти станки работают на немцев, их необходимо уничтожить.

— Я понимаю, — вздохнул Георгий и, помолчав, продолжал: — Вам, должно быть, нелегко проходить в город? Ведь у вас нет документов, а когда мы начнем действовать, вам будет еще тяжелее проникать сюда… Мне кажется, надо подумать о связных. У меня на примете есть один человек. Это моя соседка, Галина Киричек. Ее мужа взяли в армию в начале войны, и она осталась с грудным ребенком. Часто вечерами мы с ней беседуем. Оккупантов она ненавидит и, я думаю, согласится… Женщина с маленьким ребенком не вызовет подозрения у немцев.

— Она где-либо работает? — спросил Гуринович.

— Биржа труда дала ей освобождение от работы из-за ребенка.

— Пока осторожно намекни, чем она могла бы помочь партизанам, — сказал Михаил. — А завтра расскажешь мне.

Гуринович и Красницкий условились о новой встрече и распрощались.

Весь следующий день Гуринович сидел дома и читал газеты белорусских националистов. Пропаганда Геббельса надрывно кричала о победах гитлеровской армии.

А Вера бегала по городу, выполняя поручения мужа.

Днем пришел Красницкий и сказал, что Галина Киричек с радостью согласилась выполнять поручения партизан или подпольщиков. Тогда Гуринович сообщил Красницкому фамилию нашего связного, проживающего в Червенском районе, и пароль, по которому Галина Киричек свяжется с этим человеком.

Итак, две подпольные группы в Минске созданы. Связь с ними решили поддерживать через Галину Киричек и Анну Воронкову. Не найдена была только квартира для конспиративных встреч и хранения взрывчатки. Посоветовавшись, Гуринович и Воронков сошлись на том, что в данный момент самым безопасным местом для этой цели был дом Гуриновича. Во дворе этого дома находился небольшой сарайчик, в котором партизаны сделали тайник.

На второй день утром Гуринович и Воронков оставили город.

3

В начале сентября по ночам были уже легкие заморозки. Стали желтеть и осыпаться листья. С каждым днем все труднее укрываться в лесу.

По данным разведки, противник не собирался проводить против нас крупных операций. Партизаны, как обычно, выходили на железнодорожные коммуникации, взрывали пути, пускали под откос воинские эшелоны, нападали на мелкие гарнизоны и реквизиционные отряды.

Сейчас уже не было необходимости оставаться в болотах, и мы перебрались в более сухое место. Это был лесной массив около Красного Берега Червенского района. В стороне протекала река Волма, впадавшая в двух километрах от нашего нового лагеря в Свислочь. На прилегающих дорогах еще с весны были взорваны все мосты, и оккупанты не могли напасть на нас внезапно. Ближайший крупный гарнизон противника находился в районном центре Пуховичи. Мы всегда были в курсе деятельности гарнизона.