Партизанские отряды занимали города

На другой день из Иркутска в Верхнеудинск приехала делегация в составе Бялыновича — от Центросибири, С. С. Киргизова — от 1-й Забайкальской казачьей дивизии и еще трех представителей от других полков. Делегация направлялась в Читу нелегально, чтобы прощупать настроения частей читинского гарнизона и принять участие в подготовке советского переворота. Ознакомившись с положением в Верхнеудинске, делегация двинулась в Читу. От 2-го Читинского полка в ее состав были включены А. А. Черепанов и Абрам Федоров.

Как-то поздно вечером меня и Софронова вызвали на станцию к прямому проводу. Состоялся примерно такой разговор с военным комиссаром Читинского народного Совета Афанасьевым:

— На проводе Афанасьев. Когда вы, товарищи, думаете двинуться в Читу? Мы вас ждем.

Софронов. Зачем же нам ехать в Читу? Чтобы арестовали наших выборных командиров?

Афанасьев. Ведь ваше назначение — Чита. Здесь ваш полк должен расформироваться. А насчет ареста выборных командиров ваши опасения напрасны. Народный Совет гарантирует им полную безопасность.

Жигалин. Мы приедем в Читу тогда, когда там будет Советская власть. Думаете ли вы признать власть Совета Народных Комиссаров?

Афанасьев. Вопрос о признании власти большевиков у нас не стоит. Ваш приход в Читу необходим, чтобы защищать Читу от Семенова. Да и дома вас ждут семьи.

— Надо кончать этот бесполезный разговор, — шепнул я Софронову.

Софронов. Хорошо, мы подумаем о вашем предложении. До свиданья.

На совещании полкового комитета было решено переговоры с Афанасьевым продолжать, но определенного ответа не давать и в то же время ускорить вооружение полка.

Получив условную телеграмму от Матвеева, 2-й Читинский полк 2 февраля (15 по н. с.) выступил из Верхнеудинска. Железнодорожники устроили нам «зеленую улицу», и рано утром 3 февраля полк прибыл на станцию Чита — 1-я. Настроение казаков было приподнятое. Более трех лет назад, в январское утро 1915 года, мы отсюда уходили на фронт, на Кавказ.

Но домой еще нельзя, совесть не велит. Надо закончить начатое великое дело — революцию. Как можно ехать домой, когда еще буржуи не добиты, когда Чите угрожает контрреволюционный атаман Семенов и в родном Забайкалье еще не установлена Советская власть!

Переворот в Чите

Читинский Народный Совет уже был политическим трупом, и не он решал судьбу революции. Забайкалье и, в частности Чита, все более становились местом столкновения двух непримиримо-враждебных социальных сил: контрреволюция — в лице атамана Семенова и революция — в лице Советов, опиравшихся на широкие народные массы, на революционно настроенных казаков-фронтовиков. Народный Совет был как бы раздавлен между этими борющимися силами.

В начале января 1918 года читинская буржуазия и белогвардейщина ликовала, встречая пришедший с Западного фронта 1-й Читинский казачий полк.

Семенов уже высчитывал дни, когда торжественно вступит в Читу.

Но в это время с запада подул другой ветер.

В Верхнеудинск прибыл с фронта 1-й Верхне- удинский казачий полк под командой выборных командиров. Узнав об этом, войсковой атаман Забайкальского казачьего войска Зимин 20 января 1918 года послал в полк телеграмму: «Прошу арестованных офицеров освободить. Приказания офицеров исполнять беспрекословно. Войсковой атаман Зимин». В ответ на эту телеграмму 1-й Верхнеудинский полк на общем полковом собрании вынес такую резолюцию: «Общее собрание 1-го Верхнеудинского полка категорически протестует против, приказания войскового атамана Зимина и находит, что время для таких приказаний прошло… собрание выносит атаману Зимину порицание за недемократическое обращение к полку»[2].

☆ ☆ ☆

На дальнем вокзале наш полк 16 февраля встретили представители штаба переворота во главе с Киргизовым. Встреча была теплая, но без помпы. Обстановка требовала, чтобы город пока не знал о приходе полка. В плане переворота элемент внезапности мог иметь очень большое значение.

На кратком совещании полкового комитета и командиров сотен мы ознакомились с хорошо разработанным планом захвата власти. Было намечено занять вокзал, почту, телеграф, телефонную станцию и другие важные объекты, арестовать наиболее видных контрреволюционеров, в первую очередь офицеров. Штаб переворота находился в бывшем (губернаторском) доме.

Я с сотней казаков должен был занять реальное училище, где, по сведениям, находился штаб белогвардейцев и хранилось оружие. Но на самом деле там ни того, ни другого не оказалось. В это время командир 1-го Читинского полка и начальник гарнизона полковник Комаровский с женой вышел на свою обычную утреннюю прогулку. У реального училища его задержали казаки 2-го Читинского полка. Он громко возмущался и грозил им арестом. Но ему сказали, что они казаки 2-го Читинского полка и подчиняются только своему командиру. Он был крайне удивлен, узнав, что 2-й Читинский полк прибыл в Читу. Полковника привели ко мне.

Комаровский слышал, что я являюсь выборным командиром полка и, подойдя ко мне, подчеркнуто грубо отрекомендовался:

— Я полковник Комаровский! По какому праву ваши казаки задержали меня?