Партизанской тропой Гайдара

Теперь нам подробно известны важнейшие события последних, ныне уже легендарных 127 дней жизни Гайдара — с 22 июня по 26 октября 1941 года.

ГЛАВА III. «В ТОТ ДЕНЬ»

Тот год и день, когда напряженную тишину тысячеверстной западной границы разорвут первые залпы вражеских батарей, когда... вздрогнет миллионами сердец и загудит тысячами встревоженных фабричных гудков оторванный от мирного труда великий Советский Союз, — этот год и день и час не отмечен еще черной каемкой ни в одном из календарей земного шара. Но год этот будет, день возникнет и час придет.

Аркадий Гайдар, «В тот день», газета «Волна», 2 марта 1929 года

— Знаешь... война! — встретил Гайдар жену.

Дора Матвеевна уронила охапку цветов, только что купленных на Арбате. Аркадий Петрович помог их собрать и пошел звонить по телефону друзьям — Фраерману и Паустовскому.

В то воскресное утро Аркадий Петрович не ждал этого сообщения, как не ждал его никто.

Набранные и сверстанные с вечера, газеты вышли 22 июня с будничными, спокойными заголовками.

Тем не менее, при всей внезапности случившегося, Гайдар к этой внезапности был готов.

Семнадцать лет назад он простился с Красной Армией, но в душе остался военным. Среди его настольных книг были труды немецких военных теоретиков, в первую очередь Клаузевица. И Аркадий Петрович глубже и острее многих понимал смысл происходящего в мире.

Прочел газеты... — сообщал Гайдар в одном письме. — События кругом надвигаются величественные и грозные. Нужно как можно скорее и больше накопить здоровья, знаний и сил. [1]

И в его дневниках последних лет немало строк, полных тягостных раздумий.

Июнь 1939 года: Тревожно на свете, и добром дело, видать, не кончится.

Декабрь 1940-го: На земле — все то же. Англичане и немцы сильно бомбят города.

И в канун 1941-го: На земле тревожно, но в новый год я вступаю твердым, нерастерявшимся.

Тревога за судьбы мира... Тревога за судьбу страны... В книгах Гайдара она звучала прежде всего озабоченностью за судьбу детей.

Вот почему перед самой войной рождается сценарий, а потом и повесть «Тимур и его команда» — книга о том, что делать ребятам, если отцы уйдут на фронт.

Повесть дописана. По сценарию поставлен фильм. Вокруг еще идут нелепые споры: бывают такие ребята, как Тимур, или не бывают, а Гайдар уже захвачен новым замыслом.

Только что (в первом варианте), — сообщает он в газетной заметке, — я закончил сценарий фильма «Комендант снежной крепости»... Тимур во время войны настоящей (имелась в виду война с белофиннами. — Б. К.) готовится сам и готовит своих товарищей к войне будущей. [2]

В «Коменданте снежной крепости» была такая сцена:

«— С сегодняшнего числа часовые у крепости будут сменяться через час, днем и ночью.

— Но... если которых дома не пустят?

— Мы подберем таких, которых всегда пустят».

И дома действительно отпускали, потому что были уже «не те времена». 

Стоять на посту днем и ночью значило выполнять приказ. Стоять на часах, не боясь ни мороза, ни ветра, ни тьмы, значило закаляться телом и духом. Условия игры оказывались предельно приближенными к реальным условиям.

Когда все мальчишки хотели быть Тимурами, а девочки — походить на Женю, когда каждый день создавались десятки команд, писатель сидел за своим рабочим столом и снова думал. Он думал, что движение тимуровцев — это хорошо, что через месяц-другой их может стать в два-три раза больше...

Но все новое и увлекательное рано или поздно становится привычным и даже скучным. То же может случиться и с игрой в команды, причем как раз тогда, когда помощь ребят будет всего нужней. И потому надо им объяснить, что игра в тимуровцев только похожа на игру, а если вникнуть — огромной важности дело, ребячий фронт, с которого нельзя малодушно бежать только потому, что тебе надоело или перестало нравиться...

...За работой над киносценарием «Клятва Тимура», фильм по которому должен был ставить режиссер Лев Кулешов, и застала Гайдара война.