Партизаны

— Ну, если нет… Если вдруг выяснится… Сколько вашему сыну сейчас?

— Шесть лет.

— Хороший возраст, — сказала Серкалова. — Весьма ходовой. Что ж, если по тестированию выявятся какие-то существенные недоработки, то сына вы, скорее всего, сможете увидеть только по достижению им пятнадцатилетнего возраста.

— То есть, десять лет…

— Меньше, Андрей Викторович, меньше.

Андрей пнул стену. Вот же тварь!

— Я вас найду, — сказал он.

— Это угроза? — спросила Серкалова.

— Приду с благодарностью, — пообещал Андрей.

— Знаете, у меня здесь отделение полиции под боком. Так что жду не дождусь.

— Ждите.

Андрей нажал кнопку разъединения и с минуту сидел неподвижно. Первой мыслью было взять молоток. У него был молоток. У какого мужика нет молотка? Под пальто, под плащ в петельку, ориентируясь на бессмертного нашего Родиона Раскольникова. И с ним, то есть, с молотком, нанести обещанный визит. Потом он подумал, что молоток — это не вариант. Слабоват молоток. Тут бабу нужно чугунную, чтобы подъехать и снести все эти центры ублюдской ювенальной помощи, повыскакивавшие как грибы после дождя, к чертям собачьим! И отстреливать, отстреливать, отстреливать тех, кто выбежит. Там людей нет. Нет там людей. Выродились.

Изъятие — это не изъятие. Это временное изъятие. И тестирование — это не тестирование, а такое тестирование, что сына вы больше не увидите. Но не отчаивайтесь, через десять лет… Запутают, заморочат голову ребенку. Много ли Темка понимает? Ответит на какую-нибудь ерунду: «Да», скажут, что надо было «нет». Ответит: «Нет», скажут про «да». Начеркают потом отчетов об изъянах в воспитании, недостаточной толерантности, психологической неустойчивости и сложных отношениях в семье.

— Андрей?

Растрепанная, в расстегнутом плаще Ника встала на пороге кухни. Из-за ее плеча выглядывал серьезный дядя Саша Привалов в мешковатой брезентовой куртке похожий на собравшегося удить рыбака.

— Куда звонишь? — спросил дядя Саша.

— Звонил, — ответил Андрей. — В центр звонил.

— И как?

— Никак.

Дядя Саша кивнул, протиснулся мимо Ники к столу и повернул к себе лист уведомления. Рассматривал он его так, словно тот мог ожить и вцепиться ему в глаза.

— Что-то новенькое, — сказал он секунд через десять.

— Изъятие — это не изъятие, дядя Саша, — горько сказал Андрей.

— У них все так.

От дяди Саши веяло тяжелой, мрачной решимостью. Он казался твердым, как камень. Жестким. Такие люди, как он, командуют ротами, полками, армиями и всегда идут до конца. И умирают первыми. На дотах. Или подняв солдат в атаку под шквальным огнем. Или задраивая люки на тонущей подводной лодке. У Андрея в крови этого не было. Злость разве что была.

Дядя Саша подтянул к себе свободный стул и сел, расставив ноги. Ника пропала в прихожей.

— Вера, — отклонился Привалов, чтобы видеть дверной проем, — ты нам на стол чего-нибудь сообрази.

— Хорошо.

Ника скинула сапоги, прошла в комнату.

— И адреса не дают, — сказал Андрей, — говорят, ждите.

— А ты еще в полицию позвони, — предложил дядя Саша.

Он встряхнул уведомление, сощурился. Лицо его с крупным носом и изрезанной шрамами щекой зашевелило губами.

— Интересно девки пляшут… — пробормотал он.

Рот его пополз усмешкой в сторону.

— Я, конечно, предполагал, что они со временем и на законопослушные семьи станут облавы устраивать, но чтобы так скоро…

Дядя Саша качнул головой.

— Но шансы есть? — спросил Андрей.

— Вытащить Темку? Есть. Как адрес пробьем, так шансы и появятся. А в полицию ты позвони, позвони.

— Серьезно?

— Использовать необходимо любую возможность.

— Хорошо.

Андрей принялся искать в телефонной базе номер местного отделения полиции.

— Не здесь, — сказал дядя Саша.

Он достал из кармана куртки и выставил на подоконник темную пластиковую коробочку. На коробочке помигивал красный огонек.

— Зачем это? — спросил Андрей.

— От лишних ушей, — пояснил дядя Саша. — Не в бирюльки собираемся играть. В радиусе трех метров — тишина и покой.

— Я тогда из Темкиной…

Андрей подхватил телефон. Ему, впрочем, пришлось подвинуться, пропуская Нику. Жена переоделась в джинсы и кофту, стянула в хвост на затылке волосы и словно бы замкнулась в себе. Слишком сосредоточенное, холодное было лицо. Но лучше уж так, подумал Андрей, чем если бы она билась в истерике.

— Дядя Саша, картошка с сосисками подойдет? — спросила Ника, открывая холодильник.

— И салатик какой-нибудь, — сказал дядя Саша.

— Из огурцов.

— Пойдет.

— А сколько нас будет? — спросил Андрей.

— Свечников сказал, что дойдет до Лойде и Гриценко… Макаровы вроде бы в отъезде, — сказала Ника, доставая из холодильника продукты. — Вместе с нами будет человек шесть-семь.

— Пока достаточно.

Дядя Саша, сместившись на край стола, уткнулся в блокнот, который, как и коробочку, извлек из кармана куртки. Под стук ножа на разделочной доске Андрей вышел из кухни, коротким коридором прошел в Темкину комнату.