Партнеры

– Джон, дело в том, что я – конь. Говорящий, разумный, но – конь. Лошадь. Животное. У меня – инстинкты. Они и у тебя, конечно, есть, но мои мною управляют куда в большей степени, хоть тебе сразу это и не заметно. Однако из-за того, что я говорящий, я не встраиваюсь в понятие обычной лошади и посему вынужден решать задачи куда сложнее тех, какие стоят перед безмолвной скотиной. Мне приходится разговаривать с вами на вашем языке, учить вас и вообще принимать на себя во многом чисто человеческие функции. Я обречен делать это, потому что по вашим законам я уже не могу считаться простым животным, и у меня имеются моральные и юридические права и обязанности почти наравне с вами. Но даже их наличие и мой блестящий интеллект не отменяют того, что я – конь, и я устал играть несвойственную мне роль, я замучился включать логику и критическое мышление тогда, когда мог бы просто жрать траву, зазывать симпатичную кобылку или, взбрыкнув под седлом от вредности, покрепче получить шенкелем и пойти себе преспокойно дальше, зная, что получил за дело, и без возражений приняв правоту того, кто сверху. Я хочу – да, именно хочу – наконец, почувствовать, что могу опираться на четкий порядок, на чей-то авторитет, это вселяет ощущение безопасности и уверенности. Ты ведь знаешь, Джон, что лошади – от природы пугливые существа, даже говорящие, хоть мы обычно и не показываем своей боязни… Да, кому-то психология покажется рабской, но такова наша природа, наша суть, мы не должны идти наперекор нашим инстинктам. От вас же, людей, требуется диаметрально противоположное: пересиливая животное начало, вы должны постепенно становиться выше и осознанней, в этом и состоит для вас развитие и цель жизни. А наше дело – подстраиваясь, слушаться вас во всем и быть вам верными помощниками, в этом и состоит для нас истинное благо… И кто бы что ни говорил, это – чистая правда.

Пораженный этой тирадой, Джон не сразу нашел, что ответить.

– То есть… Партнерство заключается в том, чтобы дать вам быть теми, кто вы есть?..

– И самому быть собой. Да. Наконец-то ты понял… – выдохнул конь, устало опустив голову. Что за мысли в ней были, Джон не знал, но через несколько секунд не поверил ушам, услышав, как Луи, не сдержавшись, дрогнувшим голосом произнес:

– Иногда я жалею, что не родился немым.

И тут же, с силой тряхнув черной гривой, бодрым голосом громко скомандовал:

– Так, все, продолжим занятие! Корпус расслабили, спину прямо, пятки вниз и – пошли облегчаться: р-раз, два, раз, два!

Поняв, что загрустившему коню просто необходимо отвлечься, Джон подобрал поводья, прижал колени и стал старательно выполнять его указания. До самого конца занятия никто из них больше не сказал на щекотливую тему ни слова, вечером же они попрощались так, словно ничего и не было.

Дома Джон много думал над словами Луи. Поистине потрясающим открытием было то, что разум, который люди «подарили» некоторым животным, явился для последних вовсе не редким благословением, а, скорее, тяжкой повинностью… Это заставило его посмотреть на все с совершенно иной точки зрения. И Джон, сделав в соответствии с новой информацией определенные выводы, принял для себя окончательное решение.

…Наступил очередной день занятий. Александра сегодня быть на конюшне не смогла, конюхи Джордж и Сэм тоже были чем-то заняты, и бригадир Филипп, помня расписание и удивившись, что Джон опаздывает, решил сам почистить Луи.

– С чего ты решил, что он вообще придет? – мрачно спросил конь.

– Так ведь сегодня среда, – недоуменно пожал плечами Фил. – Он должен придти на занятие…

– Не факт, – перебив его, коротко бросил Луи и склонил голову к кормушке. Филипп быстро понял, что это значит.

– Вы повздорили? Что ты ему сказал?

– Не важно, что я ему сказал, ясно? Чисть давай, – нервно ответил Луи. Фил не обиделся: он прекрасно понимал, что Луи всякий раз очень переживает, когда уходит ученик, даже если причина от самого коня не зависит. Люди, желающие покататься на необычной говорящей лошадке, порою оказываются совершенно не готовы к тому, что чересчур мудрое животное станет разрывать их многолетние шаблоны…

Еще один загубленный талант чемпиона, еще один случай обманутого доверия, еще одна рана на сердце… Фил молча продолжил чистить коня.

– Сколько занятий прошло? – отрывисто спросил Луи.

– Восемь, вроде, – ответил бригадир. – Два осталось.

– Тем же хуже для него, – сердито пробурчал конь, в сотый раз кляня себя за то, что вновь не дотерпел до финального занятия с «сеансом психотерапии». Теперь, если Джон все-таки придет, это будет сущее мучение вместо целых двух занятий, которые могли бы быть весьма плодотворными. Луи с неприятным чувством представил себе глупый спектакль, который придется разыгрывать им двоим, натужно улыбаясь друг другу и делая вид, будто то, что они делают, очень нужно обеим сторонам… Да лучше уж пусть Фил перешлет бывшему ученику оставшиеся деньги по почте, вычтя их из зарплаты Луи!