Партработник

Волгоградцы встретили новый 1990 год, открыли свои почтовые ящики и обнаружили там динамит в виде первого номера суперпопулярного тогда журнала «Огонек» со статьей журналиста «Литературной газеты» Игоря Гамаюнова «Претендент». Два с половиной разворота «Огонька» грохнули так, что мгновенно уничтожили любое политическое будущее первого секретаря Волгоградского обкома КПСС В.И. Калашникова, а также смели все старое партийное руководство области. Почему в «Огоньке», а не в родной «Литературке» опубликовали ту статью? Потому что тогдашний и.о. главного редактора «Литературной газеты» Ю.П.Изюмов побоялся ее публиковать, а Виктор Коротич (главред «Огонька») согласился. А почему Ю.П. Изюмов побоялся? Так все очень просто. Его об этом сначала попросил сам Владимир Ильич Калашников, который каким-то образом узнал об очередной готовящейся критической статье. Ю.П. Изюмов ему мягко отказал. После этого первый секретарь обкома позвонил коллеге – заведующему идеологическим отделом ЦК КПСС Александру Семеновичу Капто, который, в свою очередь, позвонил и.о. редактора Изюмову. После звонка такой «тяжелой артиллерии» статья И.Н. Гамаюнова была снята. Об этом позже в деталях напишет сам Игорь Николаевич.21

Что же было в той статье «взрывоопасного»? Что так возмутило людей и стало последней каплей? Помимо известных вещей про канал «Волго-Дон2», ошибки в мелиорации («угробление поймы») и т.д., обращалось внимание на жестко-авторитарный, подчас высокомерный стиль первого секретаря обкома. Но и это было не таким важным. Из статьи выяснялось, что дочь Калашникова получила квартиру в нарушение всех правил. То есть первый секретарь обкома злоупотребил служебным положением и сделал дочери квартиру в обход общей очереди.

Сейчас это вызовет смех у молодого читателя – «нашел злоупотребление!». Действительно – на фоне непонятно как полученных миллиардных состояний и супердорогой недвижимости представителей нынешней российской управленческой «элиты», улучшение жилищных условий замужней дочери руководителя области в виде предоставления ей вне очереди отдельной квартиры сейчас выглядит абсолютной ерундой. Но тогда это было серьезное злоупотребление. В очередь на получение квартиры от государства по всей стране стояли миллионы людей. В Волгограде – десятки тысяч. Дело в том, что, если бы В.И. Калашников был «простым смертным», его дочь не смогла бы даже попасть в льготную очередь на улучшение жилищных условий, поскольку проживала со своей семьей в большой квартире отца – первого секретаря обкома.

Мне хорошо известна та квартира, поскольку мы жили в том же подъезде, в точно такой же квартире, только на другом этаже. Это 4-х комнатная квартира с двумя большими лоджиями и балконом. Размер квартиры (135,2 кв м – общая и 80 кв м – жилая) была достаточной, поэтому формально не было оснований для отселения дочери и ее семьи. Но, по мнению В.И. Калашникова, первый секретарь обкома имел какие-то официальные льготы на излишек жилья. В общем, квартиру его дочери предоставили в обход всех правил и это взбесило людей.

Вообще «квартирный вопрос» в советское время был одним из серьезных прегрешений, который портил карьеры партийных работников. Людей лишали должностей и исключали из партии за малейшие махинации с жилплощадью. Это считалось серьезным злоупотреблением служебным положением и КПК (комитет партийного контроля) обычно жестко реагировал на эти вещи. Злоупотреблением считалось предоставление квартир вне очереди своим родственникам. Конечно, как всегда на Руси, были исключения. Кому-то можно было так делать, а кому-то нельзя. Категорически нельзя было партработникам до уровня первого секретаря райкома или среднего размера горкома. Но, как видим, с секретаря обкома и выше на эти вещи уже смотрели сквозь пальцы. Про секретарей ЦК и членов политбюро, я думаю, и говорить нечего.

В связи с этим мне вспоминается случай В.Н. Якушева. Когда папу в 1985 году избрали секретарем обкома, первым секретарем Урюпинского горкома КПСС стал Виталий Никитович Якушев – бывший председатель колхоза в том же Урюпинском районе. Его колхоз был одним из лучших в районе. Якушев был папиным протеже и действительно хорошим руководителем. Я его знаю лично, он мне всегда импонировал. Как только Якушев стал первым секретарем, он начал строить себе дом, отказавшись от государственного/партийного жилья, в котором наша семья прожила 12 лет. Мне тот дом казался достаточно большим. Четыре комнаты, сад, летняя кухня. У нас с сестрой были свои комнаты. Большая кухня в доме. Все удобства.

Дом первого секретаря Урюпинского горкома КПСС, в котором наша семья жила с 1973 по 1985 годы (современный снимок).