Паруса над волнами

«Гибок, порывист, — отмечала она. — Смугл, как индеец. Глаза властные. Такой сумеет держать в повиновении целую армию. Представляю его на палубе со шпагою в руках… А хорошим манерам научился совсем недавно, вероятно, в Париже. Иногда сквозь светский лоск проглядывает деревенская развязность… Конечно, Америка не Париж. Большая деревня. Но именно такие люди, вырвавшиеся из низов, чаще всего становятся героями. Из жадности к славе и любви к почестям. Благословенный Петр хорошо знал цену таким людям и приближал к себе илотов, наподобие Лефорта и Меншикова. А славный Суворов? Вот на кого похож этот капитан Поль! Даже, наверное, ростом они одинаковые… Обязательно надо познакомить его с Александром Васильевичем… Не выйдет в Петербурге, пошлю его к Потемкину на Черное море. Пусть позабавится с турками..»

Порешив так, она прислушалась к рассказу моряка.

Поль рассказывал очень картинно, помогая словам жестами тонких жилистых рук. Иногда он с французского переходил на английский, и тогда речь его становилась более плавной. Но, спохватившись, что императрица не понимает языка Альбиона, снова начинал по-французски.

Он рассказывал о том, как замаскировал свой «Рэнджер» под безобидное торговое судно.

— Они не должны были знать, ваше величество, что под сюртуком квакера скрываюсь я. И мне это удалось…

Да, да, она читала об этом в газетах. Она помнит. Вероятно, тогда и пришла мысль, что надо бы заполучить шотландца на русский флот. «Рэнджер» — «Скиталец»… На этом «Скитальце» он подошел к берегам Англии, высадил десант в Уайтхейвене и сжег все корабли в городской гавани. Затем захватил фрегат «Дрэйк». Баталия была длинной. «Дрэйк» зело изрешетил «Скитальца» ядрами, но Полю удалось сойтись с ним борт к борту. «Ребята! — крикнул он. — «Рэнджер» тонет, и нет у него другого спасения, как взять англичанина!» И они взяли… Правда, «Скиталец» не потонул, Вместе с «Дрэйком» он пришел во французский Брест, но плавать на нем уже было нельзя.

— Доктор Бенджамин Франклин, представлявший интересы моей страны в Париже, договорился с Людовиком. Мне разрешили снова собрать флот. Какой это был флот, мадам! Корабли — откуда попало. Команды — из всевозможного портового сброда. Офицеры не знали друг друга и никому не желали подчиняться. На дисциплину и субординацию рассчитывать не приходилось., Но я смирился с неизбежным, Мне дали корабль «Дюра». Он был смешон, как… как, скажем, был бы смешон слон, введенный в ваши апартаменты… В свое время он был построен для торговли с Индией и хранил в трюмах ароматы чая, гвоздики и араковой водки — своих прежних грузов.

Я переделал его. Мы прорубили порты в кормовом трюме, и туда удалось втиснуть еще шесть восемнадцатифунтовых пушек. Потом мы нарекли его «Бедным Ричардом» — в честь доктора Франклина, ваше величество…

— «Бедным Ричардом»? — удивилась Екатерина. — Почему?

— Доктор Бенджамин Франклин любит так подписывать свои литературные произведения, мадам.

О! — засмеялась Екатерина. А он, действительно, похож на бедного Ричарда?

— Мне кажется — да, ваше величество.

— Вы знаете его лично?

— Да. Я часто с ним разговаривал, как сейчас с вами.

— Я знакома с его произведениями, — сказала Екатерина. — Это выдающийся ум.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Продолжайте.

— Сначала я хотел высадить десант в Лите, но ураган изгнал меня из шотландских вод, и мы несколько дней крейсировали вблизи устья Хамбера, топя и обращая в бегство мелкие купеческие суда. Наконец бог смилостивился надо мной и послал мне из-за мыса Фламборо караван из сорока торговых судов под охраной двух лучших английских кораблей — «Сераписа» и «Скарборо». Я возблагодарил небо, что подвернулось наконец настоящее дело. «Серапис» был пятидесятипушечным фрегатом, и половина его орудий по калибру превосходили самые большие пушки «Ричарда». Мы сошлись в вечерних сумерках…

Да, и об этом много писали. Екатерина помнила даже подробности боя. Она всегда внимательно изучала чуть ли не каждый шаг нужного ей человека, прежде чем принимала решение пригласить его на свою службу.

Вот как это произошло.