Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека

Лоцманов принято благодарить небольшими сувенирами. По своим каналам капитан парусника знал, что старый лоцман с удовольствием принимает в качестве подарка пару блоков папирос «Беломорканал». После швартовки в каюте капитана старик задержался надолго, все выспрашивал, откуда тот родом, есть ли дети. Показал фотокарточки и со своими внуками. Их оказалось семь. Когда капитан на прощание протянул лоцману сверток с папиросами, первый раз тот улыбнулся по-настоящему и опять церемониально поклонился. И тут же засобирался. Капитан его проводил до дверей каюты. Выйдя от капитана, старик нетвердой походкой пошел к трапу, чтобы спустится на пирс, но неожиданно притормозил у фигуры одинокого дневального, скучавшего у сходней. Курсант взял во фронт, провожая старого лоцмана, но старик резко развернулся к дневальному и на чистейшем русском языке, нахмурив брови спросил:

— Почему не работаешь?

Дневальный опешил. Оправившись от неожиданного вопроса, он пояснил лоцману, что он стоит у траппа не просто так, а несет вахтенную обязанность у сходней парусника.

Когда дневальный растолковывал это японцу, тот с благодушной улыбкой слушал, кивая благосклонно головой, а потом когда курсант умолк, опять нахмурился и недовольным тоном на чистейшем русском языке переспросил:

— Почему не работаешь?

Дневальный, дипломатично и, как ему казалось, доходчиво, объяснил, что работа его заключается в том, чтобы нести вахту у трапа парусника и на судно не проник ни кто из посторонних.

Лоцман опять благожелательно выслушал бедолагу. На лице его блуждала далекая от повседневности улыбка. Но лишь курсант, закончив объяснение умолк, как старик тут же рассвирепел, глаза его превратились в щелки и он недобро опять поинтересовался, почему тот не работает.

Курсант покрылся испариной. Старый японец, продол жал, добиваться, ответа, почему дневальный не работает. Добрая улыбка сменялась гримасой неподдельной злобы. Назревал международный скандальчик. Он понял, что со стариком, что-то случилось и вызвал по рации на подмогу старпома. Тут и открылось, что лоцман во время войны попал молодым солдатиком к нам в плен. Валил лес в дальневосточной тайге. Единственно, что он запомнил на всю жизнь, это как в сорокоградусные морозы наши солдаты в валенках и тулупах чуть, что, наставляли ППШ на пленных японцев и строгим голосом вопрошали: «Почему не работаешь?»