Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека

Красное море совсем не казалось красным, оно было выцветше-голубым, с легким налетом пепельности на гребешках волн.

— Библейские места, — вздохнул Пал Палыч. — Что-то тут не так, с этим переходом. — Он покосился на стоявшего рядом с ним Илью. — Как думаешь? Ты же всё должен знать.

Тут его довольно строгое лицо посетила скромная улыбка, впрочем, сразу же спрятавшаяся в усы. Никто не мог понять, когда Пал Палыч шутит, а когда говорит всерьез. Нет, догадаться, конечно, можно, но по конечному результату.

Как-то он рассказывал, что, уволившись с ВМФ, не смог и дня прожить на гражданке, а тут, как это часто бывает, — случай. Случай — великая вещь. Когда, кажется, стена, дальше идти некуда, — бац, разворот на сто восемьдесят градусов и простор. Красота! «Обязательно напишу, как он очутился на «Надежде»», — подумал Илья.

— А что, и вправду библейские места, — поддержал он Пал Палыча. — Кажется, здесь Моисей провел израильский народ по дну моря: оно расступилось, пропустило людей и опять сомкну лось. Вот ведь тоже метаморфоза: за тобой гонятся, кажется, всё, — а тут его величество случай. И целый народ спасен.

— Когда за тобой гонятся, можно бежать так, что не увидишь очевидных вещей. Иногда нужно остановиться. Мне кажется, перед тем как пройти аки посуху, Моисей остановился. Или не так? Кстати, и не здесь это было, а гораздо севернее, и не на море был этот инцидент, а на озере с камышами. Эх, корреспондент, чему вас только в институтах учат?

Он развернулся, загадочно подмигнул и пошел по палубе в сторону мостика, оставив недоумевающего Илью.

Мимо проходил старпом. Притормозил рядом с Ильей и, оглядев задумавшегося корреспондента с ног до головы, заметил:

— Скучновато у нас, это да. Читал я твои опусы, что шлешь в контору; преснятиной отдает. Добавил бы чего.

— Да, веселого мало. Я тут морские истории собираю. Не подкинете при случае какую-нибудь?

— Некогда мне истории рассказывать. Может, когда вечерком что вспомню. — Он вздохнул. — Ох, бедолага, намаешься ты тут от безделья. Мой совет: найди какое-нибудь занятие, а то завоешь от тоски. Или на рее повесишься. Шучу, конечно. — И пошел, что-то насвистывая.

«Ничего себе шуточки! — Илья посмотрел вслед удаляющему старпому. — А что-то и вправду как-то невесело тут. Даже враждебно. Начпрод этот при погрузке психовал, будто.… И тут Илью, как током ударило…Дело, дело надо найти!»

7 июля

Ребята из охранения, расположившись на юте, разобрали на составляющие пару «калашниковых», чистили, смазывали их. И проводили небольшой ликбез для всех интересующихся: что за оружие, дальность, надежность и так далее. Так как курсанты сплошь ребята, не проходившие еще воинской службы, то импровизированная лекция имела определенный успех.

Тут подходит курсант, говорит, легонько заикаясь:

— К корме кто-то несется на всех парах; в общем, наблюдается какая-то лодка.

Николай, прошедший Афган, знающий, что пуля может прилететь откуда угодно, тут же положил всех на просоленную палубу, осторожно выглянул: метрах в четырехстах-пятистах к паруснику стремительно приближалась ржавая посудина, которая, несмотря на свою кажущуюся неплавучесть, резво преодолевала волны, сокращая расстояние между «Надеждой» и собой. Уже хорошо были различимы бородачи. Ребята трясущимися руками собрали один автомат, другой…

Подбежал третий помощник капитана, уже успевший потерять к своим тридцати годам часть шевелюры, компенсируя это, правда, благоприобретенным небольшим животиком; он был тоже явно встревожен:

— Прямо по курсу пять лодок. По-моему, это пираты.

— Знаем уже, — хладнокровно ответил ему Николай. — Уводи всех пацанов с верхней палубы вниз. И вдруг неожиданно заорал: — Только быстро! — И зло передернул затвор.