Паруса в океане

- Одни. Как скорпион, обложенный огнем, одни. И неоткуда ждать помощи. - Хромой сник, поскучнел Астарт, рабы разбрелись по всему дворцу, но крики часовых вновь заставили взяться за мечи.

На стены карабкались люди в рубищах или совсем нагие: воя и дико вскрикивая, они взывали к милости восставших. Их подгоняли остриями длинных копий тиряне-ополченцы.

Защитники крепости столпились на стенах, не зная, что делать.

- Пощадите! - неслось из многочисленных глоток.

- Мы тоже прокляты богами!

- Помогите!

Астарт взбежал на башню и остановился, пораженный открывшейся картиной. Тиряне решились на какую-то хитрость, но какую? Переодетые воины?

Он спустился на стену и крикнул:

- Факелы сюда! Больше факелов!

И стало светло как днем.

Скрипели лестницы, надсадно и хрипло дышали люди, торопливо взбиравшиеся по ним.

Первая голова показалась над гребнем стены - и все оцепенели от ужаса: вместо лица - страшная безносая маска с чудовищными наплывами разлагающегося мяса и кожи.

Вначале у Астарта мелькнуло, что это рабы пурпурокрасилен. Но ведь они все перебиты - жрецы опасались, что восставшие освободят их и тем самым узнают тайну пурпура.

Люди, оглашая все вокруг стонами, рыданиями, хрипом, заслонили стены. Рабы шарахнулись прочь, напуганные их видом. Лица-маски были сплошь усеяны пятнами, опухолями и зияющими язвами, разъедающими мягкие ткани и обнажающими кости. У многих волосы давно выпали, и с голов сыпалась шелуха. Кто-то кого-то тащил на спине. Кто-то дергался от страшной боли, рискуя свалиться вниз. Высокая мужская фигура, не понятно было, старик то или юноша, поднял над головой свои пугающие руки с выпавшими из суставов костями и не то завыл, не то запел что-то непонятное.

- Прокаженные! - пронеслось по стенам.

Рабы посыпались внутрь крепости.

- По местам! - закричал Астарт. - Это уловка купцов! Кто с копьями сюда!

...Прокаженных загнали в один из залов дворца и наглухо заперли, оставив им пищу, вино, воду.

Из-за стен доносились голоса тирян:

- Мы вас трогать не будет! Сами передохнете от проказы!

- Удирайте, пока не поздно!

Ночью около трети рабов перебежало к тирянам. Их перебили, а трупы тут же сожгли, зарыв прах и кости глубоко в землю, чтоб зараза не расползалась по стране.

Наступило утро. Астарт, Хромой и Ларит стояли на башне и вглядывались в просыпающийся город. Отовсюду к дворцу визиря спешили люди с копьями, мечами, дубинками. Отсюда, с крепости, они казались игрушечными - трудно было поверить, что они несут смерть.

- Силой нас не взяли, - сказал Астарт, - и страхом мало чего добились, уговоры и подкуп не помогли. Что же еще придумает тирский купец?

- Еще жрецы не появлялись, - Ларит высказала то, чего боялась с самого начала.

Над крепостными постройками поднялись клубы черного, зловещего дыма.

- Что такое? - закричал Астарт и побежал вниз по лестнице, увлекая за собой остальных.

Когда он добрался до увитых плющом ворот небольшого храма, приютившегося в глубине сада, в котором любил прогуливаться визирь, то едва не столкнулся с Мемом. Тот шел во главе процессии рабов-богомольцев, бледный, сосредоточенный, в мятой и порванной жреческой тунике. От него несло запахами гари, смолы, благовонных масел. В вытянутых, заметно дрожащих руках он держал большой глиняный кувшин, из горловины которого торчали чьи-то обугленные останки.

Астарт все понял.

Процессия молча проследовала мимо Астарта, Хромого, замеревшей в ужасе Ларит. Двое молодых рабов бережно поддерживали под локти пожилого раба-египтянина, потерянно шагавшего за Мемом.

- Зачем ты согласился? - закричал Астарт ему. - Зачем ты отдал им ребенка?

Раб замычал что-то нечленораздельное, повернул к Астарту страшное, искаженное болью лицо. Астарт отшатнулся.

Верховных жрец Мем-Молитва не удостоил Астарта ни словом, ни взглядом, проследовал до угла храма, под которым уже была вырыта яма.

- Мем! - крикнул Астарт. - Тебе мало скифа, которого вы вчера принесли в жертву?

Мем резко обернулся, не выпуская кувшин из рук.

- Ты нарушаешь порядок. Уйди! - И опять глаза его зло сверкнули, он движением головы показал куда-то поверх крепостной стены. - Тиряне тоже приносят жертвы, много жертв. Они отдают богу первенцев самых уважаемых семейств... Каждый смертный волен отправить свое чадо Ваалу на небо через огонь, а у нас больше нет младенцев... Уйди и смирись, несчастный!

- Ну, Мем! - яростно прошептал Астарт.

За спиной верховного жреца тотчас схватились за мечи рабы-богомольцы.

Рабы нестройно запели гимн Мелькарту. Мем подошел к яме, встал на колени и бережно опустил кувшин на дно... Яму зарыли голыми руками, потом продолжали славить бога, умоляя его принять жертву. Вместе со всеми пел египтянин, сжимая в кулаке горсть земли и вглядываясь в небо, словно надеясь увидеть там свое чадо.

Астарт запрокинул голову и зашептал в ужасе:

- Господин мой Мелькарт... зачем тебе это...