Парусник № 25 и другие рассказы

Вождь удивленно поднял брови: «Разве это не очевидно? Нет? Но вы не гончары, откуда вам знать… Для глазурей нужны свинец, песок, глина, щелочь, известь и шпат. Все это у нас есть – кроме извести, а ее мы получаем, пережигая кости умерших».

Ковилл разжег трубку и стал ею попыхивать. Фомм успокоился. Опасность миновала.

«Понятно, – кивнул Ковилл. – Что ж, мы не хотели бы вмешиваться в местные обычаи, обряды или процедуры – в той мере, в какой не нарушается общественное спокойствие. Вам придется понять, что дальнейшие похищения живых людей недопустимы. То, что касается мертвецов, зависит от вашего соглашения с теми, кто несет ответственность за тела умерших, но человеческая жизнь важнее горшков. Если вам нужна известь, я привезу вам тонны извести. Где-нибудь на этой планете должны быть залежи извести. Как-нибудь я поручу Фомму найти такую залежь, и у вас будет больше извести, чем вы сможете истратить».

Вождь покачал головой – ситуация его слегка забавляла: «Ископаемая известь не сможет заменить свежую, полученную из костей. В костях есть другие соли, служащие незаменимыми примесями. Кроме того, разумеется, дух умершего содержится в его костях и, таким образом, переселяется в глазурь, придает ей внутренний огонь. Никакие другие ингредиенты не позволяют добиться того же эффекта».

Ковилл долго пыхтел трубкой, глядя в каменные серые глаза вождя своими каменными голубыми глазами. «Мне все равно, какими ингредиентами вы будете пользоваться, – сказал он наконец, – с тем условием, что не будет никаких похищений и никаких убийств. Если вам нужна известь, я помогу вам ее найти – для этого меня и прислали на эту планету: помогать вам и повышать уровень вашей жизни. Но при этом я обязан также защищать ми-туунов от набегов. Я способен выполнять обе функции – одна не менее полезна, чем другая».

На лице вождя появилось нечто вроде угрожающей усмешки. Фомм поспешил вставить вопрос прежде, чем предводитель гончаров успел выпалить какую-нибудь гневную угрозу: «Скажите – где находятся ваши обжиговые печи?»

Вождь сосредоточил на нем каменный взор: «Изделия ежемесячно обжигаются Великим Пламенем. Мы складываем утварь в пещерах. На двадцать второй день из недр поднимается всепоглощающий огонь. Целый день ревет и полыхает белое пламя. Еще через две недели пещеры остывают достаточно для того, чтобы мы могли спуститься и забрать утварь».

«Очень любопытно! – сказал Ковилл. – Я хотел бы взглянуть на ваши полуфабрикаты. Надо полагать, горшки внизу, в этом сарае?»

На лице вождя не дрогнул ни один мускул. «Никому не разрешено заглядывать в мастерскую, – медленно произнес он, – если он не гончар, и даже в таком случае он обязан сначала доказать, что стал матером ремесла».

«И каким образом демонстрируется такая квалификация?» – беззаботно поинтересовался Ковилл.

«Достигнув четырнадцатилетнего возраста, гончар выходит из родного дома с молотком, ступой и кульком извести из жженых костей. Он обязан добыть глину, свинец, песок и шпат. Он обязан найти железо для коричневой глазури, малахит – для зеленой и кобальтовую руду – для синей, после чего он должен истолочь в ступе глазурь, сформовать и украсить плитку и поместить эту плитку в пещеру Великого Пламени. Если у него получится удачная плитка – если ни глина, ни глазурь не растрескаются – ему позволят зайти в длинный склад и познать тайны ремесла».

Ковилл вынул трубку изо рта и с некоторой иронией спросил: «А если плитка треснет?»

«Нам не нужны плохие гончары, – ответил вождь. – Но известь из костей всегда пригодится».

Фомм поглядывал на осколки цветной керамики: «Почему вы не используете желтую глазурь?»

Вождь широко развел руками: «Желтую глазурь? Она неизвестна! Ни одному гончару еще не удалось раскрыть ее секрет. Железо дает желтовато-рыжий оттенок, серебро – серовато-желтый, а сурьма выгорает в Великом Пламени. Чистый, насыщенный желтый цвет, цвет солнца… О, это мечта!»

Ковилла не интересовал этот вопрос: «Что ж, если вы не желаете показать местные достопримечательности, нам пора возвращаться. Помните, однако – если вам потребуются материалы или какое-нибудь оборудование, я могу их достать. Может быть, смогу даже узнать, как приготовить вашу драгоценную желтую глазурь…»

«Невозможно! – прервал его вождь. – Как вы можете решить загадку, над которой тысячи лет ломали голову гончары всей Вселенной?»

«…Но никаких убийств я не допущу, – спокойно продолжал Ковилл. – И если для этого потребуется остановить все ваше гончарное производство, я это сделаю».

Глаза вождя вспыхнули: «Вы смеете нам угрожать?»

«Если вы думаете, что я не смогу осуществить свою угрозу, вы заблуждаетесь, – сказал Ковилл. – Я сброшу бомбу в жерло вулкана, и вся гора обвалится на ваши пещеры. Межпланетная Система защищает любого человека на любой планете – а это значит, что она защищает, в том числе, ми-туунов от племени гончаров, похищающих ми-туунов ради их костей».

Фомм тревожно потянул начальника за рукав. «Садитесь в вертолет, – прошептал он. – Они не на шутку разозлились. Через минуту-другую на нас набросятся».