Паша+Маша=?

Танечка Русланова, ещё во времена афганской войны, работала в госпитале Бурденко медсестрой. Она очень хотела стать врачом, несколько раз поступала, но ей не удалось стать студенткой мединститута. Тогда она решила просто помогать болеющим людям, чем может. Несколько лет Танюша выдержала, но ушла для всех очень неожиданно. Она стала фармацевтом. И только через несколько лет рассказала своей подружке Машке, почему. Она так и не смогла объяснить себе, зачем? Зачем эти постоянные стоны от боли, зачем измученные страданиями глаза, зачем раскромсанные судьбы здоровых парней, зачем слёзы их матерей и любимых? За что воевали эти мальчишки, что они защищали? А гибли за что? Воины-интернационалисты. Советское воспитание, память о великой войне, о горе в каждом доме не давали ответ на этот вопрос. Ведь наш народ тогда освобождал свою родину и пол Европы, в придачу. И какими потерями!? И, главное, за что, зачем и почему ушёл в мир иной её Сашка? Ведь она так любила его, выхаживала, ночей не спала, они уже строили планы на будущее… Автоматная очередь, в спину, исподтишка, унесла жизнь его друга ещё там, в Афгане. А ему дала отсрочку всего на два года… Она так и не вышла замуж, родила, как говорят, для себя, сына, и живёт заботами о нём. А ещё мама Таня очень любит детей своей подружки Машки, вообще, всех детей. У неё вечно кто-нибудь гостит, кого-то нужно куда-то устроить, кому-то помочь, а, бывает, и пожурить. Но как помочь Веронике? Знакомых в этом госпитале у неё не осталось. Есть контакты бывших пациентов, которые благодарны ей по сей день, поздравляют с праздниками, подставляют плечо, если это нужно когда-то хрупкой, но очень стойкой женщине, выходившей их. Через одного из них они и узнали правду. Игорь не мог говорить, у него была серьёзная травма челюсти. Обгоревшее дерево, летевшее на идущих впереди него спасателей, он остановил собой. В результате сломанные руки и обожжённое лицо.

Вероника умирала, её покидали последние силы. Воображение рисовало страшные картины, сердце сжималось от жалости, душа вопила от бессилия… Как ему помочь? Тётя Таня окружила девочку заботой, ездила с ней под окна госпиталя, дальше их не пускали. Просиживала там часами, пока не кончилось терпение.

– Ну вот что, Вероника – начала она – В палате интенсивной терапии твоему Игорю лежать ещё минимум месяц. Ты собираешься проторчать это время здесь, под окнами? Дорогая моя девочка, я уверена, что как только он сможет говорить или писать, он обязательно проявится в твоей жизни. Но куда он будет посылать послания? Не сюда же? Почтовым голубем. А к тебе домой. Давай, заканчивай эти посиделки, у тебя скоро начнутся занятия, Я думаю, твоему Игорю не понравится, что ты из-за него бросила всё. Да и мама извелась вся, собирается приехать. Поезжай к себе, а я буду держать руку на пульсе здесь.

Ну не смогла мама Таня сказать этой несчастной, уставшей и растерявшейся дочечке, что за её Игорем уже ухаживает какая-то женщина. И что в такие палаты пускают только родственников или жён…

Письмо пришло через десять дней. Писала женщина, Людмила. Она сообщала, что Игорь не может сам связаться с Вероникой (она это и так знала). Поэтому, ей пришлось уведомить девушку самой об изменившемся статусе Игоря Емельянова – он стал её мужем и у них скоро будет ребёнок. Прилагалось свидетельство о браке, копия, и справка о беременности. В графе отец – Игорь… А сам он так и не проявился. И тётя Таня толком не знала, начал он говорить или нет, сведения поступали разноречивые.      Вероничка не могла объяснить себе, почему сразу поверила в правдоподобность этого послания. Это объясняло всё, что ли. Ну хоть как-то. Но вот как жить теперь, почему-то не подсказало? Она ходила на занятия, много часов просиживала за фортепиано, её хвалили, стали приглашать на небольшие концерты в школы, институты и даже в филармонию. Аня переехала, так ничего и не рассказав Веронике. Она теперь жила в Красноярске, там и училась. Жизнь протекала мимо, уже два месяца ничего не радовало девушку. Только выжигающая душу боль, тем самым огнём, принёсшим столько страданий её Игорю… И она решилась.

В Красноярске было холодно. Лёгкая курточка не грела, пронизывающий ветер продувал насквозь. Но Вероника решила ещё в самолёте, что сразу пойдёт искать подразделение МЧС. Ей нужно к начальнику. Игорь говорил, что он – классный мужик. Таксист доставил девушку в лучшем виде, но сокрушался, что она легко одета. Он же и посоветовал недорогую гостиницу. Денег у Веронички осталось впритык, на билет обратно и на чай. Главное, найти Игоря. Открывая дверь в кабинет главного спасателя, она была совершенно спокойна. За столом сидел взрослый дядька, седой на пол головы, но подтянутый, с военной выправкой, ясными голубыми глазами и добрым взглядом. Выслушав её, он нахмурился.

– Девушка, милая. Я не уполномочен давать адреса своих сотрудников без их разрешения. Тем более, что Игорь сейчас находится на реабилитации за городом. Туда даже не суйтесь. Это закрытая территория, пускают только родственников и жён.