Паштет из соловьиных язычков

— Грибы и пауки тоже имеют отношение к математике, — прозвучал тонкий голосок со стороны обрыва. — А к бухгалтерии — тем более. Пауков можно продавать китайцам. У них что ни паук — кладезь силы, энергии и здоровья. Грибы же — неисчерпаемый источник вдохновения, особенно в литературе. Съедобные уйдут в пищевую отрасль, а поганки — наркоманам, которых в современном мире больше, чем нормальных людей.

Красс говорил это, не поворачивая головы, но его услышали.

— Так! — рявкнул Элеазар. — Никаких грибов и пауков! Изя, займешься с ним социологией.

— Социология, впрочем, как и статистика, — лженауки, имеющие своей целью скрыть влияние финансовых корпораций на все сферы общественной деятельности, — сказал Красс, продолжая глядеть в пропасть. — Взять хотя бы пенсионную систему любой страны мира. Тот, кто имеет доступ к пенсионному фонду — самый первый вор, барыга и хапуга. Где же здесь без математики обойтись? Нигде. А без бухгалтерии?

Элеазар застыл, не зная, что сказать.

— Может, лучше я займусь с ним Законом Божьим? — спас положение Изя.

— А вот в это дело не лезь! — воспрянул Элеазар. — Законами Божьими я займусь с ним сам!

И рожа броненосного архангела второго ранга расплылась в широченной улыбке.

— Помнишь трещину, в которой сидит мерзавец Навуходоносор? — спросил Элеазар у Изи.

— Так точно, ваше наисвятейшество, — ответил ангел. — Жуткая дыра.

— Так вот: склоны ее поросли фундуком, которым этот разрушитель Первого Храма и питается от сезона к сезону. А из побегов орешника получается лучший вид розог! Я наломал целую связку! Вон, замочил в нише. Будем использовать. И ты, и я. Для лучшего усвоения учебного материала. Закончатся — еще наломаю. Такая работа совсем не обременительна, и даже мне в радость!

Элеазар расхохотался, а Изя поддержал его своим смехом, верный законам чинопочитания.

— И какой у вас учебный план? — поинтересовался ангел.

Элеазар, плюясь от возбуждения и булькая от удовольствия, рассказал:

— Сначала он выучит Тору, потом Библию, затем Коран. Времени у нас — уйма! Далее мы перейдем к другим религиям, ибо все они осуждают воровство и стяжательство. «Будем учиться, учиться и еще раз учиться!» — как говорил известный политический деятель, который сейчас сидит тут неподалеку в болоте. Ну, а потом… потом видно будет!

И оба они уставились глазами в затылок жертвы столь обширной учебной программы.

Красс-старший, слегка шевеля детскими ногами, обутыми во вьетнамские шлепанцы, молча сидел на краю обрыва и с улыбкой смотрел на уходящий за горизонт шар солнца. На душе его было спокойно, потому что он понял одно: следующая казнь состоится опять. И принести она может все что угодно!

Но вдруг интересная мысль пришла ему в голову! Он медленно встал, обернулся к своим надсмотрщикам, внимательно посмотрел на каждого из них по очереди и улыбнулся. Элеазар с Изей непонимающе переглянулись.

— Розги не понадобятся, — сказал Красс. — Я буду самым прилежным учеником.

Удивлению Изи и Элеазара не было предела!

— Если разобраться, любая религия — неисчерпаемый источник дохода, — пояснил Красс. — Религия не требует никаких инвестиций. Для того чтобы она начала приносить деньги, в нее не нужно вкладывать финансы. Достаточно подготовить теологическую базу и научиться, как следует, трепать языком. Уж языком я трепать умею — будь здоров! С базой мне поможете вы, преподавая теологию. Обещаю не жалеть времени и сил!

Губы Изи начали растягиваться в придурковатой улыбочке, а Элеазар неожиданно всхрюкнул.

— Надо же! — воскликнул Красс. — Эта идея лучше любых ваучеров и платных туалетов, а о пожарных командах я вообще молчу. И она всегда лежала на виду! Спасибо, что подсказали.

И он, пройдя между застывшими в ступоре надсмотрщиками, скрылся в пещере. Потом вдруг выглянул и строгим голосом потребовал:

— Изя! Где мой ужин?! Ну-ка, метнулся быстренько!

Изя захлопал ресницами, а Элеазар медленно опустился на колени, воздел руки к уходившему за горизонт солнцу и хрипло проорал:

— Господи! Не оставляй нас, грешных, на растерзание этой гиене!

Красс, улыбаясь, стоял у входа в пещеру и с удовольствием любовался закатом. Солнце почти скрылось, оставив для обозрения лишь верхний краешек диска, и на площадке начали сгущаться сумерки. Но завтра оно обязательно вернется и наступит день, несущий в себе новое. Каким это новое будет? Наверное — интересным. И для Красса и для его учителей.

КОНЕЦ