Пасмурный полигон

Эккерт облегченно вздохнул. Взял карандаш, приписал внизу листка: «Пиши донос в гестапо. Потом дашь почитать». Пауль вновь склонился над столом: «А может быть, не надо? Ведь ничего не было?» Эккерт покачал головой, и Пауль прочел очередную запись шефа: «Они тебе должны верить. Ты забываешь, что Небе сам подписывал документы. В случае чего, все подробности будут известны на Александерплатц. Если уже не известны».

Пауль покачал головой. Шеф играет с огнем. Есть ли смысл? Лицо Эккерта было строгим и спокойным.

Вечером Эккерт приказал Паулю увезти из дома рацию. Потом проверил текст доноса. Все было верно. Вздохнув, Эккерт разрешил отправить его. Пауль взял чемоданчик с рацией, письмо и уехал.

Поздно вечером Эккерт позвонил Инге и узнал, что на работе все спокойно, никто его не спрашивал. Но голос секретарши не понравился Эккерту. Инга явно волновалась. Эккерт сделал вид, что удовлетворен ее объяснениями, однако после разговора поднялся в библиотеку и сжег кое-что из бумаг.

Утром он прибыл в министерство ровно в десять. И вот, пройдя по коридорам и лестницам, а также глянув в лицо Инге, он понял: его подозрения не напрасны. Что-то здесь произошло. Но что?

Он открыл сейф. Папки на месте, закладки с заметками тоже. Только на внутренней стороне крышки полоска на слое пыли. Он в течение многих месяцев не стирал пыль на крышке: это никому не бросится в глаза, а для него — это важное доказательство, что в сейфе шарили чужие руки. Стол тоже открывали: сдвинут чуть в сторону конверт со швейцарскими марками.

Позвонил в приемную Геринга. Гауптман Стоковски откликнулся сразу же:

— Вас слушают…

— Господин рейхсминистр у себя, Вольф?

Гауптман вежливо поинтересовался:

— Позвольте спросить, с кем имею честь?

Эккерт назвал себя. Стоковски торопливо ответил:

— К сожалению, его нет, господин советник… И не будет в течение дня… Извините…

Эккерт вышел в коридор. Инга проводила его испуганным взглядом.

Недалеко от дверей приемной Эккерта стоял худощавый молодой офицер. Он разглядывал последний номер «Фелькишер беобахтер». Когда Эккерт медленно прошел мимо, офицер сложил газету и пошел за ним. В двух шагах от него офицер тихо окликнул:

— Господин советник…

Эккерт обернулся. Офицер откозырял:

— Обер-лейтенант Шульце-Бойзен из пятого отделения оперативного отдела. Мне нужно с вами поговорить, господин советник…

— Я вас слушаю…

Обер-лейтенант глянул по сторонам.

— Здесь не очень удобно… Но хорошо. В двух словах. Сегодня мой шеф полковник Шмид сообщил полковнику Гертсу, что из гестапо получено официальное уведомление, в котором говорится о желательности недопуска вас к бумагам государственной важности. Предполагают, что вы работаете на иностранную разведку. Полковник велел мне передать вам это в качестве платы за подобного рода услугу, которую вы ему оказали в свое время. Он выражает надежду, что вы сможете, зная все это, доказать рейхсмаршалу всю вздорность этого обвинения. Шмид говорил о каких-то фактах, которые приведены в уведомлении, но не назвал их…

Эккерт пожал руку обер-лейтенанта:

— Благодарю вас… Я думаю, что смогу убедить моих обвинителей в абсурдности их доводов… И еще поговорим о многом, господин обер-лейтенант… Я ведь сам хотел вас разыскать. О вас так отзывался ваш шеф, полковник Шмид, что я непременно желал бы с вами познакомиться.

Это была единственная встреча Эккерта с прославленным руководителем одной из крупных организаций германского сопротивления. Шульце-Бойзену и его друзьям еще предстояло сказать свое слово в страшные дни 1941–1942 годов. Их заслуги в борьбе с фашизмом признают даже враги, бывшие гитлеровские судьи, вынесшие сотни смертных приговоров членам организации «Красная капелла».

Эккерт шел к Герингу. В приемной ему навстречу поднялся Стоковски.

— Рейхсмаршал не может вас принять, господин советник. Он очень занят… Может быть, позже…

Снова длинные коридоры министерства. Людей почти не видно. Изредка в холле мелькнет торопливая фигура динстмедхен, торопящейся с прикрытым салфеткой подносом к одному из кабинетов. Попался навстречу офицер с перевязанной рукой, видимо, из частей Риттера фон Грейма, действующих против Англии.

Только в коридорах можно подумать. В кабинете ему все время кажется, что не только его слова, но и мысли слушают чужие внимательные уши.

Сегодня утром донос Пауля уже в гестапо. Что же они знают? Что это за письмо, которое получили в министерстве? Ах, если б удалось вытянуть это дело из болтливого обычно Беппо Шмида… К сожалению, это невозможно: Эккерт позвонил ему сразу же по приходе на службу. Ему понадобилась таблица сравнительных мощностей самолетов люфтваффе и английской авиации. Беппо ответил сухо и неохотно:

— К сожалению, Фриц, я не могу тебе ее прислать. Она нужна в отделе… — И положил трубку.